В ожидании любви

Обо всем этом мы словно бы забыли сегодня.

«У нас все нормально. Все проблемы решаются оперативно, в духе взаимопонимания», — отвечают в Козельском райкоме партии и в райисполкоме на вопросы об отношениях с Оптиной пустынью.

Но так ли это? Ведь Скит, сердце Оптины, по-прежнему не возвращен монастырю, он все еще приписан к областному управлению культуры.

Пока в Оптиной пустыни царила поистине «мерзость запустения», музей в монастыре, в том числе в Скиту, выступал носителем культуры, защитником старины, хранителем церковных зданий и самого места — Оптиной пустыни. Но сейчас, когда явился подлинный хозяин, лишать Оптину пустынь ее сердца — значит выступать против культуры (не только против Церкви, что, впрочем, неразделимо). И это, в сущности, бесчеловечно, хотя оппозиция монастырю идет под флагом «культуры», «музея», «охраны памятников»... Такой парадокс... Нет сомнений, что лучше пусть будет в церкви музей, чем склад или разорение, но если храм снова может стать храмом?.. Вот к этой логике мы сегодня не готовы. И я подумал, что если бы судьба Оптиной пустыни зависела от калужских и козельских властей (решение Москва принимала!), то и доныне там, наверное, пребывало бы СПТУ.

К сожалению, прекрасные, но полуразрушенные ансамбли Шамординского и Черноостровского монастырей не возвращены Церкви, как это подобало бы сделать в наши дни...

...Я вижу в Козельске и в Калуге в будущем кружок или общество «Друзья Оптиной пустыни». Два берега Жиздры обязаны стать неразлучными берегами единой реки отечественной культуры.

На углу двух центральных улиц — Большой Советской и Чкалова, или, говоря по-старому, Калужской и Крутецкой, на перепутье двух дорог — из Калуги и в Оптину пустынь, на здании аптеки мы видим запачканную краской памятную доску: «Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой посещал козельские места в 1841, 1877, 1881, 1890, 1896 и 1910 годах, написал здесь ряд произведений».

Шесть раз побывал Лев Николаевич Толстой в Козельске и его окрестностях. Тульская земля здесь по соседству... Летом 1881 года Толстой вместе с крестьянином С. П. Арбузовым и учителем Д. Ф. Виноградовым пешком дошел из Ясной Поляны до Оптины, прожил тут несколько дней, виделся со старцем Амвросием, с монахами и крестьянами, вступал в споры, расспрашивал...

Радостны и поучительны всегда для Толстого были встречи с крестьянами. Еще сравнительно недавно в окрестностях Козельска, в селе Нижние Прыски, жили люди, помнившие Льва Николаевича. В августе 1896 года Л. Н. Толстой вместе со своей женой Софьей Андреевной побывал в Козельске и в Шамор-дине, где в женском монастыре жила сестра Льва Николаевича — Мария Николаевна.

Козельск, Оптина пустынь, Шамордино хранят память и о последнем путешествии Льва Николаевича в октябре 1910 года. До сих пор стоит в Козельске старенький, но очень милый железнодорожный вокзал, куда Толстой приезжал вместе со своим врачом и другом Душаном Петровичем Маковицким, вокзал, откуда он затем на поезде отправился дальше, скрываясь от родных. Он доехал только до станции Астапове.

Итак, Козельск и его окрестности участвовали в одной из величайших духовных драм русской и мировой культуры. Что же хранит здесь сегодня память о Льве Николаевиче Толстом? Увы, немногое, если не считать мемориальных надписей да нескольких фотографий в краеведческом музее. Между тем сохранился дом (лишь отчасти перестроенный), в котором жила в Шамордине Мария Николаевна Толстая. Дом, в который входил Лев Николаевич.

Дом этот был в свое время куплен и перевезен в Козельск. Он стоит на углу улицы Мира, рядом с железной дорогой. Однако на нем нет мемориальной доски и дом не взят под охрану как памятник. Ни козельский музей, ни местное экскурсионное бюро, ни районное отделение Всероссийского общества по охране памятников истории и культуры пока что, можно сказать, «не признали» его...

Когда приезжаешь, и не впервые, в маленький городок, то нет желания делить факты по разделам: вот экономика, вот культура, вот социальная сфера... Бросается в глаза и запоминается все вместе, и, вероятно, читатель готов произнести обидное слово, какое не хотелось бы произносить: «провинция». Ибо этой самой «провинциальности», разумеется, хоть отбавляй в столице, и дело не в удаленности от центра. Провинция, русская провинция — это по-настоящему оплот духовных ценностей, наша опора, это, как сказал поэт, «обличье человечье». Речь о другом...

В беседах с местными работниками культурной, идеологической сферы мы постоянно приходили к общему выводу: проводим и предлагаем людям как будто бы много всего, но все это исходит от нас, от учреждений и организаций, а не от людей и не является результатом их самодеятельной творческой воли. Вот в чем, наверное, главная беда...

Говорю об уровне творческого мышления, определяемом и ограниченном той «зажатостью», какая, на мой взгляд, есть вообще в наших областных и районных буднях. Проявляется эта «зажатость» по-разному. Вот один из примеров.

Человек увлеченный, влюбленный во все живое, Василий Артемьевич Самойлов много лет посвятил тому, чтобы в городе был свой Дом природы. И вот он открылся — торжественно перерезана ленточка у входа, и теперь от экскурсий нет отбоя.

Но энтузиасту, видимо, мало помогали: в эпоху повсеместного, уничтожения природы мы смотрим благостную экспозицию, состоящую из деревянных поделок, лирических пейзажей и просветительских пособий. Нет тревоги, не названы враги природы, не указаны адреса бедствий, нет современной экономической проблематики — на материале района, области, страны, мира. Дом природы должен быть местом, взывающим к защите природы, чтобы козельчане, особенно юные, побольше узнавали, какая опасность грозит земле и людям, а не просто созерцали натюрморты и плоды самодеятельности...

Вот другой энтузиаст, инженер-конструктор, изобретатель Юлиус Федорович Репман: он затеял интереснейшее дело — школьный кооператив при механическом заводе. Кооператив учебный и производственный одновременно, чтобы готовить из школьников профессионалов — слесарей-инструментальщиков, токарей, швей, закройщиков, которые в процессе учебы могли бы и что-то реальное создавать, и зарабатывать. Вместе с ребятами продумали устав и статус экспериментального кооператива «Витязь», долго ждали утверждения, потом оказалось, что не подобраны рабочие места, не определена система оплаты. Девушки сшили 100 пар рукавиц, а бухгалтерия не приняла счет, заявив, что школьницы слишком много заработали. Доверие к школьному кооперативу, к перспективному начинанию было подорвано, пусть на время, а время-то и дорого в учении и в работе. Ю. Ф. Репман с трибуны учительской конференции сетовал на препятствия, непонимание, на отсутствие поддержки...

Да, есть прибывающие свежие силы, но есть и «ограничители» социальной энергии народа. Они необязательно в каких-то запретах, но в некоем заданном «потоке», в «пределе» творчества.

И не случайно народ ценит людей, которые доказали, что они способны прокладывать путь перестройке и закреплять ее в жизни, в реальных достижениях. Козельчане избрали народным депутатом А. С. Полуэктова, а рабочие механического завода выбрали его теперь своим директором.