Улетела Паня мыслями на ячейку новую, не слышит.
- А, Пань?
- Что?
- За мордочку, говорю, красивую тебя райком выдвигает.
Засмеялась:
- Ну, ну, ты поосторожней.
- Да чего, факт. С секретарем гуляла, вот он и того. А кого нужно, работников старых, на низах маринует.
- Брось ты, Сережк.
- Да не брось. Не знаю я ихней политики? Известная лавочка.
- А тебе досадно? Старый комсомолец и никуда? Тебе бы надо секретарем сидеть. Эх, Сережк, если бы денька за два вперед, я бы тебе с радостью уступила, а теперь нет, никому не уступлю. И страшно, и боюсь, а нет... самой хочется.
Молчал Сережка угрюмо. Забродили думы старые, и рука ослабла под мышкой у Пани. Шел, согнувшись, не слыша ее смеха шаловливого. Поскользнулся на шишку, удержался. Через шаг на пенек споткнулся и полетел бы, - Паня за руку удержала.
- Хох, ты... разуй глаза.
Очнулся Сережка, крепче взял ее под руку и, вздохнув, весело заговорил:
- Ну, что ж... вкалывай, Панюш, не трусь только. Дуй во всю и шабаш. А я буду приходить к тебе на новую ячейку, идет?
Паня остановилась. Радостно заглянула в глаза:
- Правда, Сереж?.. Вот хорошо - то. У тебя все - таки больше опыта, хоть посоветоваться. Значит, ждать буду?
- Ага.
Они вышли на большую, похожую на подкову поляну. Луна побледнела и только краешком выглядывала из - за курчавой ели в конце под - козы. Остановились у молоденькой березки. Сергей задумчиво обрывал ее зеленые, уже засыхающие листья и смотрел на полянку. Поля - подковы густо устланы зеленой, местами порыжевшей травой. Молоденькие частые елки с сочными иглами рассыпались по берегу, а за ними уныло тянутся голые стволы сосен.
Тихо. Куда ни взглянь - сосны, ели да березы сероватые замыкались в сплошной, бурый круг.
Сергей тяжело вздохнул, хотя на губах его играла довольная усмешка. Притянул к себе Паню, сказал ласково:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
В борьбе за нового человека