Алексей Толстой в «Смене»

Весной 1933 года я должен был пригласить Алексея Толстого на встречу с молодыми литераторами – активом журнала «Смена». Толстой принял меня, мало сказать, радушно, доброжелательно – заинтересованно: подробно расспросил буквальное всех нюансах работы с молодыми литераторами, об их биографиях. И вот какой эпизод особо запомнился: рассказывая о комсомольских журналистах, об активистах «Смены», я сказал, что, мол, все они с трудовой биографией, «настоящие закоперщики»...

– Что это за слово такое?! – воскликнул почти негодующе Алексей Николаевич.

А нужно сказать, что слово это было тогда популярно и несло в себе самый что ни на есть положительный смысл: «инициатор, передовик, застрельщик...». Я так и ответил Толстому.

– Не каждое, пусть и несущее хороший смысл, слово следует пускать в обиход. О языке думать нужно, заботиться, он – душа народа, а недолго и душу засорить...

И вот ведь что значит мастер языка – его буквально оброненное замечание будто невидимой редакторской рукой закрепилось: ушло это слово в самые низы языка нашего да и смысл положительный утратило. Разве что закоперщик разгильдяйства какого-нибудь...

К концу нашего разговора я попросил у Алексея Николаевича отрывок из «Петра Первого», над которым он тогда работал. Толстой с готовностью предложил его, но большего размера, нежели мог «потянуть» журнал. Стесняясь и побаиваясь, что откажет вообще, я сказал ему об этом.

– Будь по-вашему, подожмите немного, – ответил Алексей Николаевич, сел за рабочий стол и заработал ручкой в темпе, меня поразившем. Перечеркивал, правил, с ходу вписывал переходы... Совсем немного времени прошло – и Толстой протянул мне рукопись в нужном объеме. Отрывок был напечатан в «Смене» в 1934 году со вступительными словом автора.

А встреча с творческим активом Смены» состоялась очень скоро после нашего разговора, в мае. В этом – оперативном отклике известного писателя и занятого человека – увиделось мне не только его отношение к литературной молодежи, но и к комсомолу. И сам Толстой точнейшим образом сформулировал это свое чувство в приветствии к десятилетию «Смены»:

«Десять лет нашей боевой «Смены» – это десять страниц решительной борьбы славного комсомола».

Вопрос. У вас есть рассказ о Петре. Есть пьеса. Теперь написали роман. Что вас тянет к этой теме?

Ответ. Повесть о Петре I была написана в самом начале Февральской революции. Я не помню, что было побуждающим началом. Началом эпопеи была пьеса о Петре. Я тогда еще не понимал того, что понимаю теперь, в пьесе много романтики. В ней не было настоящего изучения материала. Писатель растет вместе с эпохой. Каждая его новая вещь – это одновременно и его университет и продукт его роста.

Вопрос. Сколько всего книг в романе?

Ответ. Три книги. Первая книга второй части (1700 – 1718 гг.): короткий подъем торгового и промышленного капитализма, окончившийся дворянской контрреволюцией. Дворянство проникло во все государственное управление, весь государственный аппарат оказался у них в руках. Вторая книга второй части – борьба Петра с дворянской контрреволюцией, борьба, завершившаяся террором (процесс царевича Алексея).

Вопрос. Как вы создали характер Петра? Ведь исторические документы все-таки не дают возможности полностью представить себе характер, и вы, как творец, вносите некоторый субъективный момент в показ характера. До какой степени этот субъективный момент играет роль, поскольку вы придерживаетесь документов?

Ответ. К каждому документу надо относиться критически, искать, где в нем правда, где ложь. Среди вас, наверно, есть товарищи, которые работают над историей гражданской войны. Вы знаете, часть воспоминаний очевидцев записывается много лет спустя, в них много неточностей. Эту неправду нужно уловить, нужно выработать историческое чутье, которое, несомненно, развивается практикой. Нужно сличать документы. Одни из важнейших – это. несомненно, письма. Вообще говоря, работа над документами – один из очень важных процессов в писательской деятельности.

Вопрос. Действительно ли Петр сам работал на кораблестроении кузнецом и столяром, как об этом говорят старые учебники? Если мы разберем происхождение Петра, то ведь его отец Алексей Михайлович был очень беспечен, любил соколиную охоту. Как же могла появиться такая гигантская фигура?

Ответ. Я уверен, что Петр не сын Алексея Михайловича, а патриарха Никона. Никон был из крестьянской семьи, мордвин. В 20 лет он уже был священником. потом монахом, епископом и быстро дошел по этой лестнице до патриарха. Он был честолюбив, умен, волевой, сильный тип.

Дед Петра, царь Михаил Федорович, был неполноценный, царь Алексей Михайлович – человек неглупый, но нерешительный, вялый, половинчатый. Ни внутреннего, ни внешнего сходства с Петром у него нет. У меня есть маска Петра, найденная художником Бенуа в кладовых Эрмитажа в 1911 году. Маска снята в 1718 году Растрелли с живого Петра. В ней есть черты сходства с портретом Никона. Петр действительно был знающим корабельным мастером. кузнецом, столяром и отличным резчиком. Он любил труд, мастерство и требовал этого от людей.

Вопрос. У вас в романе выделяется Петр. Он действует, как будто один везет всю эпоху на себе. Сторонников у него нет. Как можно понять

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.