— Вы плохо живете, разве это квартира! И зарплата у вас мала для такой большой семьи. А вы квалифицированный специалист. Мы могли бы перевести вас на должность сокладом в полтора раза выше.

Гость принялся рассуждать о том, с каким уважением администрация относится к Мануэлю, а потом произнес:

— Но мы будем разочарованы, если вы и на новом месте не угомонитесь.

— Я не собираюсь, как вы выразились, угомониться, — ответил Ортеги. — И, пожалуйста, запомните, что я не продаюсь.

— Ну-ну, посмотрим, что с тобой будет. — Визитер сразу перешел иа «ты». — Пойдешь по миру со своей семейкой! — И он громко хлопнул дверью.

Откровенно признаюсь, — замечает Мануэль, — мы еле сводим концы с концами, и зарплата побольше не помешала бы. Но мы с товарищами ее обязательно добьемся. Конечно, другим путем.

Они ее добились. Правда, не все. Ортеги стал получать... пособие по инвалидности. Незадолго до отъезда в Москву я, открыв газету «Пайс», прочитал, что забастовщики одержали победу. А на другой странице была такая информация: «Донья Антония де ла Фуэнта вчера вечером возвращалась домой. В подъезде она наткнулась на мужчину, лежащего в луже крови. Донья Антония немедленно позвонила в полицию. Выяснилось, что раненый — Мануэль Ортеги, лидер забастовщиков на заводе «Пегасо». Ортеги находился в бессознательном состоянии, у него сотрясение мозга и перелом бедра. Ведется следствие».

В тот день телефон Мануэля молчал. Лишь спустя три недели, уже из дома, удалось дозвониться и узнать о его здоровье. Правда, не от самого Ортеги, а от жены: он уже был на очередном профсоюзном митинге.

Ill

Мы долго колесим по узким улочкам. Потом Джулиан останавливается.

— Вот в этом доме лечили Сольди.

Дом обыкновенный — двухэтажный, коричневого цвета. Правда, обнесен высоким каменным забором.

— А почему нет таблички у входа? Джулиан усмехается:

— Эта психиатрическая больница, так сказать, закрытого типа...

Старый район Милана. Переулки, приземистые здания, полно крохотных забегаловок.

— Теперь я покажу вам другое место, связанное с этой историей. Оттуда Сольди и угодил в психиатрическую лечебницу, — говорит мой спутник.

Джулиан, репортер миланской газеты, уже несколько лет занимается «делом Сольди». Он собрал массу фактов, свидетельств, улик, и пока мы едем по городу, щедро делится ими со мной.

Милан — столица Ломбардии, самой густонаселенной, самой большой по площади и, пожалуй, самой живописной области в Италии. Особенно хороша Ломбардия утром: водная гладь озер, окруженных лесами, блестит под солнцем, вдали окутанные дымкой горы.

Одно из озер называется Комо. А отель на его берегу — «Беллано». Отель как отель, в нем останавливаются любители рыбной ловли. поскольку в Комо разводят фоорель. Но с середины семидесятых годов туда стали наведываться рыболовы, которые ловили на крючок отнюдь не форель. Главным среди них был Дуглас Брей. Широкоплечий, высокий Брей — крепкий мужчина, он может допрашивать сутки кряду. Опыт по этой части у него большой: американец, консультант ЦРУ.

— Отель «Беллано», — продолжал рассказ Джулиан, — заокеанские психологи облюбовали для «групповых тестов», которые, по сути дела, были допросами. Брей и его команда прощупывали претендентов на работу в нефтехимическом концерне «Монтэдисон».

«Монтэдисон»... Это название мне уже бросалось в глаза в Милане.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.