Трое

Михаил Рощин| опубликовано в номере №904, январь 1965
  • В закладки
  • Вставить в блог

- Ну-ну! - сказала она так же, как давеча Воронов, и это опять-таки означало: «Ну, смотрите, дело ваше, я хотела по-хорошему».

Она отошла, Горев слышал, как они коротко сказали что-то друг другу с Вороновым, после чего Толя с ворчанием полез в палатку и, повозившись там, выбрался наружу. Горев уже раскладывал, расправлял на ельнике свой чехол. Воронов подошел сюда тоже, неся мешок и одеяло. Он свалил постель на бревно и тоже стал раскладываться рядом.

Горев усмехнулся. Это ему уже нравилось. Это уже кое-что, если они его боятся. Значит, он ведет себя правильно. Да и как можно иначе? Подхихикивать им, что ли?

Когда легли и закурили, Горев смело сказал:

- Слушай, Толя, это, конечно, дело твое...

- Что? - спросил Воронов нехотя.

- Ну все это, что происходит...

- Ну?

- Так вот, это дело твое...

- Ну, мое... А тебе-то что, если мое?

- Как?

- Тебе-то, говорю, что за печаль?

Горев приподнял голову и посмотрел во тьму, на близкий огонек папиросы.

- Вон что!... - сказал он со значением.

- Ты как будто только что из яичка вылупился, - ответил Воронов. - Все, понимаешь, романтика играет... Вот у нас во взводе тоже один был такой...

- Знаешь, только не надо про армию, надоело! И вообще, по-моему, все ясно...

- Ты, Валька, просто псих. И всегда был псих. Понял? - Видно, Воронов все-таки не хотел ссориться.

- Зато ты нормальный.

- Я нормальный.

- Слишком нормальный.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.



Виджет Архива Смены