Сын

Сын

- Так даже вороны не летают.

- Знаю. Все равно хочу жить у дедушки.

- А со мной не хочешь?

- С в а м и не хочу.

- Ты поссорился с Евой?

- Ни с кем я не ссорился.

- А в чем все - таки дело?

- Ни в чем. Хочу к дедушке с бабушкой. - А если я не хочу...

- Я все равно сам уеду.

Разговор продолжался бесконечно долго. Сережа ничего не объяснил отцу, ни на что не пожаловался, но одно Кардин понял совершенно точно: Сережа уедет. Держи не держи - уедет. И Кардин решил уступить, тем более что вот - вот должны были начаться каникулы, и старики с нетерпением ждали Сережу на лето.

«Пусть поживет, - сказал сам себе Кардин, - отдохнет на воле, а там будет видно».

А потом... потом были только письма. Сначала - из маленького городка, потом - с дороги, потом - из эвакуации.

Они встретились через пять лет.

Накануне встречи Кардин еще раз перечитал письмо - единственное за все годы от начала и до конца написанное Сережей (обычно писал тесть, а Сережа только приписывал приветы). Письмо было без обращения.

«Это письмо пишу я сам - Сергей. Дедушка умер в понедельник. Бабушка все время плачет и ничего не может написать. Не видит через слезы. Дедушку жалко, хотя он и был старый. Пускай бы еще немного пожил, а то он теперь и не узнает про победу.

Мы живем хорошо. У нас все есть. В школе тоже все хорошо. Бабушка мне разрешила взять желтые дедушкины ботинки и носить. Сначала она хотела их сменять на рынке на другие - поменьше, но я сказал: ничего, пусть велики. Это когда малы, плохо. И она разрешила.

Бабушка тут оставаться, чтобы жить, не хочет, а там, говорит, их с дедушкой дом сгорел. Как с этим будет, пока не знаю. Больше писать не про чего. Сергей».

Строго говоря, ничего предосудительного в письме не содержалось. И все - таки, все - таки письмо больно царапало Кардина, саднило душу.

... Встретились они смущенно, как - то растерянно. Кардин все повторял:

- Ну вот, ну вот... Наконец - то...