Так проверяли Валентину Алоян, секретаря парторганизации, преподавателя эстетики. Как говаривал Редников в минуту доброго расположения духа: «Она мой заместитель по красоте. По красоте, милые вы мои».

Алоян такая. Может маленькими ладошками намертво перехватить занесенную на слабого руку. Живя в соседней станице Незлобной, может заявляться в ночь-полночь в спящее общежитие – проверять порядок. Оставить на попечение соседки захворавшего сынишку, чтобы, как всегда, изысканно одетой, красиво причесанной, сесть за фортепиано. Мягко порхают кисти рук над клавишами, а дежурные в коридорах покидают посты и тихонько, на цыпочках крадутся к двери: «Алоян играет!»

Алоян учит. Учит логике звука, мысли. Саша Назаров, тот самый Назаров, что и высказать толком мысль не умел, потел, исходил пятнами от смущения на уроках, стал лауреатом краевого конкурса чтецов. Ему вручали диплом, подарок. Потом в общежитии свежеиспеченный лауреат читал Блока, Ахматову, закончив концерт-соло ее, Алоян, любимым «Вы помните, вы все, конечно, помните».

Вот чего она добилась: ребята начинали смотреть на мир ее глазами, мерили добро и зло ее мерками.

Алоян сказала на одном из выпускных вечеров: «Мы работаем на будущее, колосья молотить не нам».

Сказано хорошо, но слишком самокритично. Созревают колосья и на вашей сегодняшней педагогической ниве, Валентина Алоян, из зерен, брошенных вашими руками.

Удивительный она человек, Алоян. Ее внутренний мир адекватен поступкам, внешности, ей хочется верить, и ей верят.

Саша Бернов и Коля Алексеенко, староста группы и заместитель секретаря комитета комсомола училища, решили приобрести обновку: фуражки. Долго приценивались и наконец-то купили огромные «аэродромы», сшитые из зеленого в синюю клетку одеяла оборотистыми ребятами из города Баку. Группа последовала примеру. Пришли показать обновку Алоян. Ей бы рассмеяться. А она просит ребят пойти с нею в магазин. Там и прочла лекцию о цвете, об искусстве одеваться. Наутро мусорщики, приехавшие в училище, недоуменно рассматривали новенькие кепки, валявшиеся в контейнере. В журнал эта лекция не вошла, как не предусмотренная учебным планом. В работе Алоян многое не внесешь в план.

...Женщина в черном переступила порог кабинета. Присела на краешек стула. Заплакала.

Они молчали, не решаясь посмотреть друг другу в глаза. Алоян знала о показаниях свидетеля: «На автобусной остановке подросток, одетый в спортивную куртку, ранил ножом человека».

Их компанию задержали через 42 минуты. В кафе. Еще медленно растекалось мороженое по серебряным блюдцам, еще официантка приходила в себя после резкого: «Всем оставаться на местах». В жизни Степана Н. наступала семнадцатая зима.

В операционной городской больницы свет выключили утром. Белые улицы, белые халаты, белое лицо раненого. Будет ли жить человек, вышедший купить хлеба к ужину? На этот вопрос врачи ответа не давали. А хлеб приобщили к делу как вещественное доказательство. На вопрос следователя, почему постоянно носил нож в кармане, Степан ответит:

– Удобно открывать бутылки.

О чем думала в это время Алоян? Ответственности она не боялась. Она мучительно искала ответа на вопрос, почему педагоги училища, она сама не смогли, не успели разглядеть беду подростка. Что их успокаивало? «Пятерка» по поведению? Авторитет лучшей школы Георгиевска? Пожалуй, и это. Но почему школа не призналась в ошибке? Напиши классный руководитель в характеристике: «Склонен к употреблению спиртного», – кто знает, упала бы капля крови на хлеб? И сами хороши! Закрутившись в первые дни учебного года, не разобрались, отчего сразу после занятий Степан уходил. С кем он дружил? Где и как проводил свободное время? Воспитывала или только кормила его семья? Сколько вопросов! На все необходимо отвечать, и за все необходимо браться. Не успели.

«...Очевидно, мы ошибаемся, обращая в начальный период учебного года особо пристальное внимание на «неординарную» личность: злостный нарушитель дисциплины, хулиган, вчерашний воришка. Словом, человек, не укладывающийся в стереотипный образ «хорошего». Потом поняла, мы путаем «хорошего» с «удобным», не мешающим работать. Оказывается, именно «удобный» требует пристального внимания. В нем плодится самое страшное: равнодушие. Равнодушие ко всему живому».

(Из выступления В. Алоян на педагогическом совете)

Слова капали редко, точно вода из прохудившегося крана:

– Валерий Николаевич, я больше группу не подведу. Не отчисляйте, пожалуйста.

Худой, болезненного вида подросток не поднимал взгляда от носков обшарпанных ботинок. Свалявшиеся волосы падали на лоб, уши алели. Голос дрожал, вот-вот сорвется на слезы.

Редникову тоже было далеко до хорошего настроения. Он встал, быстро заходил по кабинету, полы пиджака смахнули какие-то бумаги со стола. Не заметил.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.