Сухие холмы Киммерии

Три больших художника, прославивших работами своими и своими могилами этот край, учат нас смотреть на него внимательно и вдумчиво, своими глазами.

Восточный Крым — наш сад камней: если вглядишься в него, открывается многое.

Самое замечательное место на побережье, наверное, все-таки Карадаг. Что это такое? Кто говорит — горная система, кто — горный массив. А велики ли горы? Неловко сказать, 580 метров самая высокая. Полтора часа неспешным шагом — и вершина под твоими подметками, а вся «система», весь «массив» — как на блюдечке.

Но природа не бельевая ткань, чтобы мерить ее на метры.

Невысокий и необширный Карадаг — целый мир со своей историей, культурой, жизненной философией. Это университет для представителей множества профессий — геологов, биологов, историков, археологов, художников, это книга, которую читать и читать. Карадаг можно изучать бесконечно и радостно, не как грамматику и арифметику, а как лицо любимого человека — и он, опять-таки как лицо любимого человека, никогда не приестся и, до мелочей знакомый, все равно не откроется целиком.

Карадаг — самый древний вулкан Европы. Феодосии и Керчи по двадцать пять веков — и представить трудно! Но почтенный этот возраст — пылинка у ноги Карадага, которому полтораста миллионов лет!

Вулкан давно потух. Но если силы подземные прочно угомонились, то силы надземные — ветра, ливни, хоть и нестойкие, но все же снега — продолжали делать свое дело, придав в конце концов скалам Карадага их сегодняшний облик. Не знаю, есть ли на свете кусок земли разнообразней и выразительней, чем этот безмолвный каменный театр.

Природа — скульптор талантливый и уж, во всяком случае, трудолюбивый. Некоторые огрехи стиля легко исправляет наше воображение. Скалы Карадага не только своеобразны, не только памятны, у десятков из них — свои названия.

Вот Разбойник — мрачный, в высокой шапке. Вот Лев, расположившийся у воды. Вот две Лягушки. Вот целое шествие: Король, Королева и свита. Вот высоченная Шапка Мономаха. Вот Маяк...

Среди каменных скульптур Карадага особо известны, а точнее, знамениты, две. Обе, к сожалению, связаны именами с нечистой силой. Это громадная черная скала «Чертов палец» и крымский уникум — вырастающие из моря «Чертовы ворота». Впрочем, нынешние обитатели здешних мест предпочитают называть прославленные скалы более респектабельно: «Чертов палец» — Сфинксом, а «Чертовы ворота» — Золотыми воротами.

И морские бухточки, лежащие под обрывом Карадага, все выделены человеческим глазом, все названы: Лягушачья, Сердоликовая, Львиная, Разбойничья, Барахта...

Не знаю, насколько хороши имена. Но как же хорош сам факт именованности, выделенности, а значит, внимательности и любимости! Из уст в уста, из поколения в поколение переходят эти названия, невольно заставляя новичка вглядываться в камень, узнавать, запоминать...

А еще есть подводный Карадаг: скальные лабиринты, гроты, туннели, скрытые сине-зеленой водой и лишь изредка высовывающие из-под волны обкатанные морем, поросшие водорослями макушки.

Все, что могут дать человеку горы, может дать скромный по размерам Карадаг: радость и усталость подъема, широту обзора, разнообразие, знобкое чувство своей малости в мире и краткости жизни, загадку, опасность. Увы, и опасность: с головы скал Карадага сорвалось немало неопытных или невезучих поклонников высоты...

Невеликость Карадага и близость к модным курортам обернулись для горы немалой опасностью: сломает каждый турист по ветке, соберет по букетику, унесет по корзинке кизила, по горсти камешков (а камни здесь редкие и красивые) — много ли останется от чуда природы через десяток-другой лет? В 1979 году Карадаг объявили заповедником, сейчас им можно любоваться только со стороны. Со временем предполагается вместо множества тропинок проложить одну, чтобы ходили по ней аккуратно, как по музею. Резон в этом есть: нас много, еще новые подрастают и рождаются — Карадаг один. Один на всех, на нас и на правнуков...

Генуэзская крепость в Судаке так красива, что из отдаления кажется маленькой. Словно из детских кубиков сложены изящные зубцы ее стен, гармоничные башни. Кому и когда вздумалось так причудливо украсить скалу на окраине города?

Никому и никогда. О красоте тут не думали — думали о пользе, о безопасности, о спасении от внезапного врага. Стены для защиты, зубцы и башни для обороны, прорези в каменной кладке для прицельной стрельбы. Все разумно, все к делу, все строго функционально. И все красиво, ибо разумность и строгость не нуждаются в архитектурной бижутерии.

Когда заходишь внутрь, видишь, что крепость огромна. Она соизмерима с Ярославским, Ростовским, Новгородским и даже Московским Кремлем — тридцать гектаров, два десятка башен. А по высоте уж не знаю, какая крепость в нашей стране с ней сравнится: когда от Главных ворот смотришь на верхнюю, венчающую скалу Дозорную башню, люди рядом с ней кажутся совсем миниатюрными.

Крепость строили в XIV веке, неприступную на неприступной скале. Тогдашним завоевателям с их луками и арбалетами подобные стены были не по зубам. До сих пор впечатляет хорошо сохранившаяся мощная каменная кладка. Согласно преданию крепость ставилась на яичном желтке, хотя сколько же кур было надобно, чтобы обслужить такую громадину!

Величественные руины охраняются государством. В былые века не охранялись никем. И тем не менее крепостные стены стоят вот уже шесть веков — надежнее всех охранных грамот их оберегает высочайшее мастерство средневековых строителей. Конечно, мы сегодня строим быстрее, и методы наши прогрессивней, и механизация — не сравнить, и наука высчитывает наперед все, что надо, но простоят ли нынешние строения шестьсот лет? Это я к тому, что не надо слишком уж задирать нос перед непросвещенными предками, не имевшими подъемных кранов, сварочных агрегатов и научных обоснований.