- Пиши меня, - сказал Петька, вытянувшись в богатырский рост, - Веснухин Петр Семеныч, молотобоец...
Пламя глаз, как в разведенном горне, брызнуло навстречу Петьке. Петьку лихорадило от удивленных взглядов; и Петька знал, что думают про него:
« это, который не был ни на одном собрании»...:
« который обзывал ячейку: «Тятинкины детки»...
« который избивал фабзайцев»...
« не читал книг в библиотеке»...
« не умел и не любил говорить, кроме как о проз - одежде, бабах и получке»...
Петька стоял перед собранием, как перед расстрелом в бытность на деникинском фронте, мужественно, не моргая глазом.
Он принимал этот колющийся жар взглядов, как заслуженную пытку, и сердце дрыгало до отказу. Наконец, он не стерпел и крикнул:
- Ну, чего зенки вылупили?... Или не подходящий?... Или не той кости?...
Он махнул своей молотобойкой.
- А, что касается за огольца сходить, больше не желаю...
Это был крик Петькиного сердца. Петьку приняли. Кузнец выстукал махру из трубки, заложил ее в карман коричневых широких брюк и усмехнулся.
- Вот это д - а - а... Стало быть, сам не знаешь...
Петька спохватился.
- То есть как... Глотничать я не спец, Иваныч, ну все - таки скажу, так как бы это получше... Ну, был я мертвая единица, а теперичи хочу, значит, подняться на уровень...
- Как же... твою мать, на уровень - эдакому мудаку у сопляков, и не совестно... Парню, можно сказать, 20 лет... Что - ж ты в Фабзауч пойдешь? Тоже по 4 часа баловаться будешь?
Ровное пламя горна ластило лицо Иваныча. По кузнице шныряли тени солнца, двинувшего в зенит.
- Фабзавуч... оно ни к чему, - ответил Петька: - не мои лета, ну, как бы сказать, опять же я свою работу люблю - баловать мне нет для чего, и напрасно, Семен Иваныч, упрекаешь...
Он сжался, как остывший мех, и досказал тихо:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Киевское подполье