- Но все это мечты. А сегодня нужно бить оккупантов.
Достал часы и не успел время разглядеть: зарница в тот миг погасла.
- Скоро светать начнет. Одарка опомнилась:
- Ты уходишь? В такую непогоду...
- Ничего, там есть куда укрыться. У тебя остаться на день нельзя.
Она осторожно полезла под кровать, что - то достала оттуда, завернула в черное и туго перевязала...
Потом они стояли где - то около меня, и он наказывал ей, как менять пароль, как доставить пулемет, давал адреса новых связных.
- Знаю. Будет сделано, - деловито сказала она.
Помогла ему плащ надеть, открыла окно, из которого потянуло сыростью, свежим воздухом. Он почему - то пригнулся, я, может, и не догадалась бы, но зарница помогла... Одарка повисла на его плече. Застыдившись, я зажмурила глаза, а когда снова глянула, уже было темно.
Вскоре Загоруйко ушел, а она, облокотившись на подоконник и подставив лицо ветру, долго еще смотрела ему вслед...
На другой день я избегала взгляда сестры. Она это заметила. Когда мы остались вдвоем, взяла меня за подбородок и заглянула в глаза... Разумеется, тут уж ничего не скроешь.
- Ты все слышала? - Одарка смотрела не сердито, а я только хлопала глазами и отмалчивалась. - Ну, говори же!
Что тут было говорить! Не виновата же я в том, что случайно проснулась. Сестра нежно притянула меня к себе и шепотом, как в ту ночь, спросила:
- Ты никому не скажешь? Нет, не скажешь, ты ведь не маленькая, знаешь, какая это тайна. Если ты где-нибудь скажешь, что он ко мне ходит, его выследят, поймают и... повесят.
Она меня напугала.
- Да я никому, никому! Ей-богу, не скажу, клянусь! - А потом вспомнила соседнего парнишку Леньку, который берег красный галстук, и поправилась: - Честное пионерское.
- Ого! - удивилась Одарка. - А ты понимаешь, что значит дать такое слово?
И она просто, понятно объяснила мне, что означает это слово чести, какую силу таит оно в себе. А после призналась мне:
- Я тоже слово дала. Слово партизанской клятвы. И кто его нарушит, тот изменник. Знаешь, что тогда будет?
Больше мы никогда с ней не говорили ни о той ночи, ни о партизанах. Но я, как взрослая, все поняла. Я уже не представляла себя обитателем таинственного острова и даже Одарке не сказала, что под окном увидела следы чужих сапог. Взяла веник и сама быстро замела их.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.