Насколько я знала, накоплений у них с Тамарой не было, тем более они недавно купили для своей ненаглядной машину. А я одна, сын в армии служит. Пошли мы с Сашей в сберкассу, я сняла пятьсот рублей, сколько просил, даю ему, а он плачет. Совершенно, понимаете, распустился. Жалко смотреть, сердцу больно. Такой был великолепный человек, настоящий мужчина, с малых лет держал себя как мужчина, и вот, пожалуйста...

Успокоился он, слезы вытер и объясняет... даже не объясняет, а скорее жалуется. Лена из него последние нервы вытянула, в доме ни рубля, молока купить не на что, даже машину заправить нечем, до отцовой получки десять дней, а ей еще надо кожаную юбку купить, продается по случаю...

Руки мне целует, и опять в слезы. Еще бы немного – и дошел бы до истерики.

Ну, вот... С тех пор мы с Сашей встречались редко, а к ним я вовсе перестала ходить. Но один раз, на его день рождения, двадцать пятого сентября, зашла поздравить, вечером. Еще светло было, а в квартире уже дым коромыслом. Дверь мне открыл красивый молодой человек – он только и был трезвый, а остальные, за столом, ну как последние пьянчужки. Их там человек двенадцать было, шесть пар. Девицы совсем зеленые, возраста Лены. И Саша с такой же в обнимку сидел. И Лена присутствовала. А мужчины все гораздо моложе брата.

Поглядела я, вижу – Саша едва меня узнал. Ухмыляется идиотски, а встать со стула не может. Положила я хризантемы на тахту и ушла. Горько было невыносимо... Безобразно... Тамару-то мы схоронили в июне, вот в такой же солнечный день, как сегодня.

После того я его долго не встречала. Потом перед октябрьским праздником столкнулись в универмаге, в парфюмерном отделе, он духи покупал и был вроде бы в порядке. Извинялся, что еще долг не отдал. А под Новый год забежал ко мне на минуту. Очень вальяжничал. В дубленке, в новом костюме и чуть под хмельком. Долг принес. Я говорила, могу и подождать, но он деньги на стол бросил.

Вот, пожалуй, и все. Больше мы ни разу не разговаривали. Так, на улице иной раз встретимся... «Как живешь?»... «Ничего»... И разойдемся.

Он даже внешне стал неузнаваем. Костюмы на заказ. Какая-то лихость в лице. А впечатление жалкое...

2. Разговор с Еленой Перфильевой

– Что я могу сказать об отце? О мертвых – или ничего, или только хорошее.

– Меня интересуют последние три года. Кажется, он сильно изменился.

– Ничего удивительного. Он безумно любил маму... Ее смерть была большим ударом.

– А в чем это выражалось?

– Пить стал.

– И все?

– Ну, сами понимаете, где гулянка – там женщины.

– Вы знали его знакомых?

– Кое-кого видела.

– Что это были за женщины?

– Молодые. Таких называют сыроежками.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.