– Где его жена?
– Она уже в другой земле, – ответила Танай.
Их насторожил далекий топот. Мать вынула трубку изо рта, прислушиваясь. Байзын? Танай быстро поглядела на часы. Нет, никого нет. Пусть она не выходит, не слушает: скоро он не вернется...
– У твоего мужа свои дела, – сказала мать, – не касающиеся женщин.
– Но ведь мы вместе работаем, эне! Я не хочу, чтобы мне шиповником кололи глаза.
Неужели мать не замечает, что она сохнет от усталости, как ободранное деревце?
– Стыд свой куда дену? – тоскливо произнесла она.
– Настоящий мужчина! – упрямо повторяла мать. – Сильный человек! Танай зажала глаза ладонью, чтобы мысли не разбегались.
«Так нельзя. Так больше нельзя... Лучше одна буду!»
Она даже кожей почувствовала, что больше нельзя, и все в ней пронзительно замерло от пьянящего испуга... Она осторожно попробовала вздохнуть. Мать отвела ее руки, боязливо заглядывая ей в лицо.
– Я никуда не уйду, эне! – прошептала Танай и потянулась к матери. У старухи затряслась голова, и она заплакала жалобно, как жаворонок. У Танай тоже задрожал рот и потекли слезы, горячие и легкие.
Танай боялась, что все слова разлетятся, как птицы. Но ей не надо было ничего говорить – он понял, что она ждала его.
Взявшись за руки, они шли не по земле, а только пригибали макушки трав. Знакомая тайга вставала вокруг зелеными стенками аила.
Они остановились на синем от цветов берегу ручья, и Танай первая положила ладони ему на грудь. Их глаза в ограде ресниц, не таясь, смотрели и радовались друг на друга.
Обнявшись, они стояли счастливые, как девушка и богатырь, и Танай слышала щекой стук его сердца. Прекрасные слова, которые ей шептал Карабаш, расцветали и нежились в ее душе...
Вдруг словно молния сотрясла их обоих, напомнив об отмеренном времени. Карабаш побледнел и потянулся к ее лицу. Танай, зажмурившись, в отчаянии вскинула ему навстречу осмелевшие губы...
Синие цветы печально глядели на них сверху вниз. Знали, что теперь они расстаются навеки...
Дети уже вернулись. Поля бросилась к отцу и быстро-быстро заговорила, сразу отделив его от Танай кольцом непонятных слов. Ей так и не пришлось что-нибудь еще сказать, чтобы это прозвучало только для него.
Танай суетилась, подавая чай, и почти не поднимала глаз: ей было бы страшно увидеть, что он уже встает. Соль лежала в углу, блестели льдистые глыбки. Она погладила их... Много соли.
Мальчики совсем притихли. Ырысту сидел на земле, неподвижный, как пенек. Только одна Поля прыгала по аилу, трещала, как сорока, и громко смеялась. Она обхватила Танай и терлась лбом о ее бархатный жакет.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
или несколько эпизодов из жизни Владаса Виткаускаса, секретаря комитета комсомола завода «Жальгирис»