Дело обычное. У плавбазы часто возникает множество дел, которые своими силами выполнить или очень трудно, или вовсе невозможно. А права законным способом быстро (то есть прямо на месте, не обращаясь за «добром» к береговому начальству) оформить плату за услугу у нее нет. Вот и превращается не проведенная по квитанциям рыба в своего рода валюту. На то и намекал я, когда говорил, что даже честному капитану-директору в иных случаях этот запасец бывает нужен.

Теперь, думаю, сюжет с уголовным делом для догадливого читателя более ясен.

Да, экипажи колхозных «эмэрэсок» использовали практически единственный шанс обеспечить себя делом, а значит, и заработком. Они знали, что в открытую часть Уссурийского залива подошли огромные косяки сардины. Промышляла там большая экспедиция, работало несколько плавбаз. И каждая спешила, пока привалила рыбацкая удача, набрать у добытчиков побольше иваси, обработать, выдать готовую продукцию. Никто не хотел в эти уловные дни хоть на час отрываться от промысла.

...Вам случалось видеть, как весной бродят по дачным поселкам небритые мужики, вооруженные деревянными ящиками с нехитрым инструментом? У каждой калитки они останавливаются и громко вопрошают:

— Эй, хозяин! Нет ли работы по плотницкой части?

Если, приехав в возлюбленную свою латифундию, обнаружили вы, что, скажем, обвалилось у вас за зиму крыльцо, какой же радостью наполняет ваше сердце этот молодецкий вопль!

Точь-в-точь такая ситуация произошла в море, на промысле, когда с одной плавбазы на другую стала передаваться новость: в районе появились три «эмэрэски», готовые выполнять любую хозяйственную работу. А дел было навалом. На одной из плавбаз подошли к концу продукты. Ослабив дневной рацион обработчиков, старались растянуть остатки хоть на лишних день-два: ведь за снабжением чаще всего плавбаза сама должна идти в порт. Хоть недалек путь, да все же несколько часов ходу, потом надо где-то приткнуться . у пирса, разыскивать снабженцев, собирать на документах подписи, состыковаться с автомобильным цехом... Суток, а то и двух как не бывало. А ведь путина, как страда: час потеряешь — годом не наверстаешь.

Тут появляется под бортом «эмэрэска». За продуктами сгонять? Пожалуйста! Хотите — своего представителя сажайте, хотите — давайте доверенность. Доставим в лучшем виде. Что скажешь? Благодетели! Дуйте, парни! Родина ваши заслуги не забудет!

У другой плавбазы иная нужда. На пришвартованный к ней плашкоут (баржу) надо срочно погрузить консервы и доставить в порт. Значит, уходить с промысла? И снова колхозники тут как тут. О чем речь? Нагрузим, доставим!

Дальше — больше. Как пишут в рекламе: список услуг расширяется. На одной из плавбаз полетела деталь в важнейшем рабочем механизме. То и дело простаивала добрая сотня обработчиков рыбы. Запасной детали нет. Пытались выточить ее на судне — ничего не выходит. Есть, конечно, обычный путь: радиограмма начальству. Пока она дойдет, пока там найдут подходящую сталь, пока выточат, пока попадется попутное судно, чтобы деталь на плавбазу забросить — сколько дней пройдет? А что ни день — убытки в десятки тысяч, прием рыбы приходится ограничивать. И тут опять эти колхознички: нет ли какой работы? Да есть, только вряд ли справитесь — нам вот детальку бы... А в экипаже «эмэрэски» матрос Виктор Кислица. До того как пойти в море, работал токарем, имел высокий разряд, друзья у него на заводе... Словом, взяли детальку — и на берег. Через день подходят — получите заказ. Вставили детальку, машина крутится как часы. Выработка снова вверх, никаких перебоев. Добытчикам указание — возобновляйте лов. И пошло-поехало. Что скажешь? Спасители!

И так бегали туда-сюда! Если учесть всю выполненную работу, выйдет, что благодаря услугам «марусек» плавбазы дали дополнительной продукции на несколько миллионов рублей. А как рассчитывались? Да мы уж знаем: рыбой. И все были довольны. Конечно, до тех пор, пока не явились на свет слова: сговор, взятка, хищения в особо крупных размерах. А чуть позже — и небо в крупную клетку.

Куда мужику податься?

Почти физически — даже барабанную перепонку заломило — слышу грозный и громкий окрик: «Да как можно? Здесь нарушения явные!» Сам понимаю — не ангелы. Повинны, может, не в тех грехах, что прокуратурой усмотрены, но небезгрешны, куда там! От многого в этой истории меня воротит. Ведь, как ни погляди, но в ее основе вопиющее поругание справедливости. Рыба-то плавбазам не с неба сыпалась — обжуливали добытчиков истинных. И расторопные колхозные молодцы о том прекрасно знали. Да и собственноручно туфты они произвели изрядно.

Только от всех таких объективных признаний легче мне не становится. Жаль грешников! Ведь страдают-то за проявление инициативы. Кабы стояли у пирса в отсутствие работы, играли в домино — получали бы гарантийные гроши за пролов, были кругом чисты. Так столь ли виноваты рыбаки, если для того, чтобы найти работу, были вынуждены прибегать к жульничеству?

Нет, опять же не спорю: липа она и есть липа, туфта она и есть туфта, сколько ни трать белил, грязь все равно не забелишь — проступит. Но сама-то эта грязь откуда взялась? Давайте-ка прямо ответим, не юля: от десятилетиями въевшегося убеждения, что в жизни (в хозяйственной особенно) по одним прямым дорогам не пройти, — коли хочешь чего-то реального добиться, кривых дорожек не миновать.

К великому сожалению, именно такой была и остается пока наша экономическая реальность. Ведь и сегодня еще никем не придумано, как без долгих оформлений и прочих проволочек, в морских условиях немыслимых, могут рассчитываться те же плавбазы за удовлетворение своих насущнейших нужд, как получить необходимое, не обворовывая добытчика, не платя кому-то плодами чужого труда? А ситуации-то на промысле повторяются. Спросим самого знающего законника: как тут без липы, без туфты обойтись? И ничего толкового не услышим в ответ. Не проложено пока простых и прямых дорог. А на старой, кривой, установлен прокурорский шлагбаум.

Тут, конечно, можно пустить в оборот утешительную сентенцию. Мол, есть пока разрыв между генеральными лозунгами дня и отдельными устаревшими ведомственными установлениями. Но что же вопить во всю ивановскую? Перестройка только начинается. Пройдет время — ликвидируется разрыв, отменим идиотские инструкции, позволим людям деятельным вести дело по уму.

Искренне, от всей души надеюсь, что так оно и будет! Но я-то могу надеяться и ждать, а конкретный хозяйственный деятель ждать не может. Он включен в неостановимый процесс.

Страшное получается противоречие! Тем страшнее оно, что бьет по костям, в поддых именно людей деятельных, тех, кому на роду написано быть прорабами перестройки. И вот что, по моему пониманию, хуже всего, опаснее всего: пока инструкции будут приводиться в соответствие с лозунгами — особенно, если это дело затянется, — сколько же мы можем толковых трудяг потерять! А с кем тогда перестройку совершать?

Ведь и в нашем случае рыбаков силком толкнули на кривую дорогу, почти загнали деятели, куда худшие по своим человеческим качествам, чем сами эти подсудимые. И те, кто недоработайте сумели найти законного обоснования реальным хозяйственным нуждам. И те, кто намекали: хотите заработать — отыщите дело.

Рассказывал Шпарийчук (его рыбаки избрали общественным защитником). Стали на суде допрашивать матроса Виктора Кислицу. И так он четко на вопросы отвечал, что судья невольно удивился:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.