Все вопросительно поглядели на Семена Петровича, но он постарался принять вид самый хладнокровный.
– Итак, господа, я тушу свет.
– А почему же в темноте? – робко заметил Семен Петрович.
– Потому что так надо, – с презрением отвечал Стахевич, – а скажите, в коридоре у вас темно?
– А что?
– Бывает, что духи распахивают дверь.
– Так ее можно запереть.
– Нельзя!
– Почему?
– Потому что никогда нельзя двери запирать во время сеанса.
– Ты уж, Сеня, не говори о том, чего не знаешь.
Стахевич потушил лампу.
Произошла какая-то легкая возня, но затем все уселись по местам, только кто-то ткнул слегка Семена Петровича в грудь, но сейчас же отдернул руку.
Наступила тишина.
Слышно было, как за стеной рассказывала какая-то женщина:
– Иду я, милая девушка, по улице и несу сумочку в руке. Тридцати рублей стоит сумочка, и в ней зеркальце еще. Очень хорошая вещь. И вдруг мальчишка – рванул ее, милая девушка, и как словно его и не было. Я – к милиционеру. А он: вы, говорит, гражданка, халатно по улицам ходите.
Семен Петрович заметил, что стол, на котором лежали руки, вдруг начал проявлять признаки жизни. Он как-то затрясся и, слегка наклонившись, топнул ножкой.
Во мраке плыли перед глазами красные и зеленые круги.
Слышно было, как тяжело дышали дамы. Атмосфера становилась беспокойной.
Семен Петрович подумал о своем служебном столе, заваленном книгами, возле окна, из которого видна была площадь Революции. Уж тот стол, наверное, не стал бы вытворять таких штук.
Во 2-м номере читайте о величайшем русском враче Сергее Петровиче Боткине, об удивительной судьбе государственного и военного деятеля Михаила Семеновича Воронцова, о жизни и творчестве писателя Ильи Григорьевича Эренбурга, окончание детектива Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Фотопутешествие с Юлианом Рибиником
Юзеры на подмостках
Почему постапокалиптическая игра Fallout стала культовой