Константин Коровин

Основатель русского импрессионизма, посвятивший все свое творчество воспеванию красоты жизни, природы, человека, однажды сказал: «Я люблю хорошие вещи: искусство, дружбу, солнце». Солнцем, истинным искусством и любовью к русской природе пропитаны все его полотна. Он был, по словам А.Н. Бенуа, «типичнейшим русским человеком», а вот умереть ему пришлось во Франции…

Константин Коровин родился 23 ноября 1861 года. Его отец, Алексей Михайлович, происходил из московской купеческой семьи, где понимали важность хорошего образования, а потому отец художника закончил университет. Мать художника увлекалась игрой на арфе и неплохо рисовала акварелью. Глядя на нее, начал рисовать и маленький Костя.

Детство художника прошло в Москве, в доме деда, хозяина «извоза». Когда Косте исполнилось десять лет, на смену ямщикам пришла железная дорога, и дед разорился. Всему семейству пришлось перебраться в деревню, под Москву, в Большие Мытищи. Костя уже в пятнадцать лет вносил серьезный вклад в бюджет семьи – давал уроки рисования.

В 1875 году он поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества, сначала на архитектурное отделение, а потом перешел на живопись. Его учителями стали великие художники – И.М. Прянишников, В.Г. Перов, В. Е. Маковский, А.К.Саврасов. Косте Коровину особенно удавались пейзажи. Он внимательно прислушивался к советам учителя Саврасова, который говорил: «Ступайте в Сокольники – фиалки уже распустились!... Нет, это не совсем то. Как вам сказать? Вы не влюблены в природу!.. Пишите этюды, изучайте, главное, чувствуйте»! Эти слова учителя Коровин помнил всю жизнь. Он научился у Саврасова главному – чувствовать природу и передавать свой восторг на полотне.

Вместе с Коровиным в классе Саврасова занимался и Исаак Левитан. Они стали настоящими друзьями – на всю жизнь.

Когда Косте было двадцать лет, его отец, Алексей Михайлович, в полном отчаянии оттого, что не может обеспечить семье достойный уровень жизни, покончил с собой. Константин тяжело переживал смерть отца и никогда ни с кем не обсуждал его уход, даже с самыми близкими друзьями. Более того, он сочинил рассказ «Смерть отца», в котором отец умирал достойно, как полагается христианину, от болезни, в своей постели. В дальнейшем Коровин, по характеру балагур, весельчак, любивший и умевший пошутить, порой впадал в глубокую депрессию.

Когда в училище появился новый преподаватель – Виктор Поленов, тонкий, лиричный, думающий художник – он сразу заметил одаренного студента. Поленов проявлял поистине отеческую заботу о юноше, к тому времени оставшемуся без отца. Именно от Поленова Костя впервые услыхал об импрессионистах. Его сразу же увлекли идеи французских художников, и в картинах появились движения воздуха, мерцание света, ощущение застывшего, но движущегося времени.

В 1883 году Коровин написал «Портрет хористки». Тут уже есть игра света на лицах и блики на шляпке, и краски платья. В этой работе нет психологической глубины, здесь главное – поэтический образ, блестяще удавшийся Коровину.

Однако московские художники не оценили работы молодого коллеги. Даже Поленов выразил свое неудовольствие, указав на «небрежность исполнения». Один лишь Репин дал иную оценку, но тоже весьма неоднозначную. «Это живопись для живописи только. Такое бывает позволительно испанцу, но русскому – к чему это?» «Портрет хористки» стал первым импрессионистским полотном в русском искусстве. Прошло несколько лет, Коровин приехал в Париж, увидел работы Мане, Моне, Ренуара, и многое ему стало понятно. «Импрессионисты… У них нашел я все то, за что так ругали меня дома, в Москве».

В 1885 году в жизни Коровина произошло важнейшее событие – Поленов познакомил его с Саввой Мамонтовым, московским промышленником, известным своими художественными увлечениями и поддержкой молодых талантов. Мамонтов обожал все, связанное с искусством, да и сам пробовал заниматься музыкой, поэзией и скульптурой. В его имение Абрамцево любили приезжать артисты, поэты, художники. Там можно было встретить Репина и Васнецова, Шаляпина и Станиславского. В этом кругу умных и талантливых людей Коровина приняли сразу и полюбили.

Серов и Коровин много и с удовольствием трудились вместе. Вместе писали большую картину «Хождение Христа по водам» для костромской церкви Косьмы и Дамиана, вместе ездили на Север, откуда Коровин привез цикл замечательных картин.

В 1885 году Мамонтов увлекся оперой, да настолько, что организовал настоящий театр – Частную оперу. На ее сцене пел переманенный из Петербурга Шаляпин, ставились – впервые! – оперы «Хованщина» Мусоргского и «Садко» Римского-Корсакова, а декорации и костюмы придумывали Поленов и Васнецов. Однажды Мамонтов, задумав поставить «Аиду», предложил написать декорации Коровину.

Здесь же, в театре, художник встретил певицу Анну Фидлер, которая в 1897 году родила ему сына Алексея. Они долгое время жили тайно, и официально оформили отношения только после рождения сына. Это был не очень счастливый брак – жена не понимала Коровина, не понимала его преданности искусству. «Я одинок. Поймите, я одинок!» – признавался он друзьям. Но и ей приходилось нелегко – Коровин часто увлекался женщинами и вел свободный образ жизни. Единственное, что спасало этот брак, – сын, которого Коровин любил невероятно.

В 1899 году Мамонтов, обвиненный в растрате, попал под суд. И хотя потом его оправдали, Частная опера прекратила свое существование. Коровин, уже навсегда заболевший театром, устроился художником-оформителем московской конторы императорских театров и стал работать в Большом театре, а в 1910 году был даже назначен главным декоратором и художником – консультантом императорских театров.

С 1901 года начинается преподавательская деятельность Коровина – вместе с Серовым его приглашают в Московское училище живописи. Там друзья снова были вместе: Коровин учил студентов видеть цвет, Серов – чувствовать форму.

Первая мировая война, революция, политические события, происходившие в стране, отрицательно сказались на быте и настроении художника. Один за другим умирали самые близкие, самые лучшие друзья – сначала Левитан, потом Врубель, Серов… Коровин пытался найти отвлечение – стал председателем Союза пластических искусств, членом Особого совещания по делам искусств, членом президиума Совета Организаций художников Москвы. Однако эта бурная деятельность не принесла ему ни материальной обеспеченности, ни душевного удовлетворения.

В попытках спастись от голода и разрухи, царивших в Москве, художник с семьей уехал в Тверскую губернию, в село Удомля – там продукты были значительно дешевле. Но сыну-инвалиду (в 1914 году ему перерезало обе ноги трамваем), страдавшему от своего убожества и не раз покушавшемуся на свою жизнь, требовались хорошие протезы, а у Анны открылся туберкулез. Художник отправился за границу, надеясь, что скоро вернется в Россию.

Коровины поселились в Париже, который раньше так нравился художнику. Но теперь все изменилось. Здесь не было никого, кого он любил – все друзья остались далеко, и он чувствовал себя во Франции чужим.

Однако нужно было зарабатывать деньги, и Коровин старался делать что-то для театра – оформил балет для гастролей Анны Павловой в Ковент-Гардене, оперу «Золотой петушок» для туринского театра, «Севильского цирюльника», в котором пел Шаляпин, гастролирующий в США и Англии. Но денег все равно катастрофически не хватало. Однажды дочь Шаляпина Ирина зашла к Коровину. «То, что предстало моим глазам, потрясало, – вспоминала она. – … Сырая комната, в углу кровать, задернутая пологом, несколько стульев».

Впереди – еще четырнадцать лет такого безрадостного, одинокого, беспросветного существования…Картины продавались плохо, художника часто обманывали («Я никакой не коммерсант», – писал он в письме к приятелю). А однажды, пообещав устроить выставку, у Коровина украли более десятка картин…

Посмотрите галерею

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.