— И вот, наконец, случай представился. Вы без колебаний ухватились за него. Впрочем, вы всегда любили рисковать. Когда Клейтон и Уорнер направились в сад, вы якобы бросились звать полицию. Вам не составило труда пробежать по аллее и вернуться в сад по параллельной улице. В темноте Клейтон не заметил вашего приближения. Но даже если и заметил, это ничего не изменило: вы успели дважды выстрелить в него из револьвера. Уорнер же был настолько пьян, что даже не сообразил, что произошло. Вам оставалось лишь бросить к его ногам револьвер и побежать навстречу полицейскому, спешившему на выстрелы.
Робинсон недоуменно смотрел на меня, как бы спрашивая: «И как вы только до всего этого додумались?»
— Достаточно было правильно истолковать факты, — ответил я на немой вопрос. — Я почувствовал, что убийство вашего брата как-то связано со смертью Уэсли Клейтона, и просто потянул за эту ниточку.
Ответа не последовало: Большой Босс наверняка думал о трех убийцах в синей машине и о том, что мне не удастся никому рассказать эту историю.
— Уж не знаю, каким образом Оливия Клейтон, очевидно, догадалась, что именно вы убили ее мужа. Но это, признаюсь, только моя версия. А через три года вы упекли ее в Грейстоун. Зачем было так долго ждать? Тоже не знаю. Вы сказали мне, что ж что шантажировала вашего брата. Но это ложь! Оливия Клейтон тянула деньги из вас!
— Даже если все это так, вы ничего не сможете доказать.
— Зато наших читателей невероятно заинтересует такая история!
— Только попробуйте напечатать — и я отправлю вас за решетку!
— Но ведь это правда. Да или нет?
Ответ Робинсона нисколько не удивил меня.
— Да, правда. Я даже не стану утруждать себя ненужными спорами. Мне плевать, что вы об этом знаете. Когда заряженное оружие попадает в руки несмышленого младенца, он может поранить только самого себя. Я даже расскажу вам то, чего вы еще не знаете. Оливия Клейтон довольно долго была моей любовницей. Примерно за неделю до убийства я купил револьвер и стал носить его с собой. За два дня до смерти Клейтона мы с Оливией встретились в квартире, которую я снимал специально для наших свиданий. Когда она повернулась ко мне спиной, я незаметно сунул револьвер в ящик. А потом, ища расческу, Оливия случайно наткнулась на него. Позже, на суде, она узнала оружие и, когда окончательно села на мель, попыталась шантажировать меня.
Наступила тишина. Я думал о типографских станках, крутившихся на полную мощность, а мой собеседник — о синей машине, там, на площади, под дождем. Трое убийц с автоматами наготове только и ждали, когда загорится лампочка над входом.
Эндрю Робинсон вдруг вскочил и направился в противоположный конец комнаты. Нащупывая рукоятку пистолета, я не спускал с него глаз. Большой Босс достал из бара бутылку и два бокала.
— Выпьете?
Он налил виски, и мы подняли бокалы.
— Короче, вы ничего не можете доказать!
— Да, услышав только это, Митчелл, конечно, послал бы меня подальше. Но послушайте продолжение. Вы убили брата, поскольку он хотел исповедоваться и, тем самым, предать вас. Тогда, ради вашего спасения, он согласился подписать постановление о переводе Оливии Клейтон в психбольницу. Но под влиянием Хэтфилда вознамерился публично покаяться в своем грехе. Как-то вечером судья признался в этом Уилксу, и тот помчался вас предупредить. Вы отчаянно пытались урезонить брата, но судья и слушать ничего не хотел… Тогда вы его убили.
Эндрю пожал плечами.
— Брат все равно не протянул бы и полугода — врачи уже вынесли ему приговор.
— Но, чтобы отвести от себя подозрения, вы, не колеблясь, принесли в жертву еще две жизни. Конечно, что для вас такие люди, как Мэджи и Кеннеди: один — преступник, другой — обыкновенный охранник, каких много! Вы все тщательно продумали: отправились в Грейстоун, оставили машину у старого корпуса, пробрались в подвал, зная, что дверь никогда не запирается, взяли на складе скальпель и молоток… нет, скорее, только скальпель: охранники привыкли видеть в вас постоянного гостя доктора Уилкса, и вы опасались попадаться им на глаза с тяжелым молотком в кармане. Еще не было и девяти, как вы снова вошли, но уже через центральный вход. Видел ли вас кто-нибудь или заметил, как вы прошли, — не знаю. Мне было трудно навести справки, не вызывая подозрений. Но, если потребуется, можно и тут провести расследование.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
В Москве строится альтернативная реальность в стиле пятидесятых
Рассказ. Публикация - Станислав Никоненко