Хорошо известно: стиль любой работы — политической, хозяйственной или общественной — во многом определяется зрелостью, деловитостью, компетентностью руководителя. Сегодняшнее время, новизна и сложность поставленных партией на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС социально-экономических задач диктуют повышенные требования к кадрам руководителей, в том числе и комсомольских.

Сейчас уже мало простой исполнительности от комсорга или секретаря комсомольского бюро. Только тот комсомольский активист, который обладает обостренным чувством нового, готовностью брать на себя инициативу и ответственность, может быть настоящим, а не формальным лидером, вожаком молодежного коллектива.

Впервые я увидел в конце 1983 года на станции Беркакит. Десять месяцев всего составлял к тому времени ее стаж секретаря комсомольской организации узла. Не так уж много. К тому же три месяца из этих десяти Нина провела в больнице.

Встретились мы в горкоме комсомола. Первый секретарь Коля Жандармов познакомил нас. «Это наша Нина Соколова!» — сказал он, держа Нину за руку, и на лице у него появилась улыбка фокусника, сумевшего показать редкий трюк. Пока он держал Нину за руку, и я успел рассмотреть ее. Высокая, одета несколько легковато по нерюнгринской осени (минус 20 на дворе), немножко бледная (после болезни), светлые глаза оживляют лицо. «Вы поедете со мной в Беркакит?» — спросила она. Я кивнул. «Тогда я сейчас, мне тут кой-какие дела нужно сделать, подождите».

Полчаса длилась наша поездка, но за это время Нина успела пересказать всю свою жизнь, все дела комсомольской организации и кое-что даже по второму кругу, так как полчаса — это для нее громадный отрезок времени.

Большую часть жизни Нина провела в казахстанской степи, куда ее отец приехал на освоение целины по вызову брата, работавшего директором совхоза. Еще в детстве Нина точно знала, кем станет, когда вырастет. Судьей или следователем. Только так!

И после школы пошла в нарсуд секретарем судебно го заседания. Скоро она поняла: ни судьей, ни следователем ей становиться неохота. Нина начала искать другую работу. И нашла: стала корреспондентом районной газеты «Ленинское знамя». Хорошо помнятся уборочные. Поездки по всему району на попутных машинах, мотоциклах, телегах. Пропыленные, с запавшими от усталости глазами лица комбайнеров, бесконечные целинные поля, зерно, текущее в кузова грузовиков. Всеобщий напряженный, яростный труд. И, может быть, она стала бы журналистом, но... Тогда в ее жизнь вошел Сашка. Хотя с Соколовым она познакомилась гораздо раньше, еще в седьмом классе. Вернее, это она училась в седьмом, а Сашка в десятом.

Он всегда был человеком увлеченным: играл в школьном ВИА на гитаре и сочинял неплохие песни. Бегал, кроссы и играл в волейбол. Потом Сашка ушел служить в армию, а Нина окончила школу и начала искать работу, такую, в которую можно было бы уместить всю ее неуемную жажду послужить людям.

Тут Сашка вернулся из армии, они поженились. Это произошло в 1976 году.

В следующие два года Нина работала в суде и газете, а Сашка учился в сельскохозяйственном техникуме. Потом они уехали работать на птицефабрику, что неподалеку от Белова: он — старшим инженером, Нина — нормировщицей. Уехали из города, из квартиры с коврами и мебелью. На птице - фабрике их поселили в общежитии, конечно, без всяких ковров, а мебели — всего две кровати и тумбочка. В первый же месяц работы они создали ансамбль с космическим названием «Альтаир» и стали занимать первые места на районных конкурсах самодеятельности.

Вскоре Нина родила Сан Саныча — 59-сантиметрового богатыря с длинными черными волосами и голубыми глазами.

В 1978 году директор фабрики Алексей Федорович Матюшин вручил им ключи от квартиры, считая, что теперь эти симпатичные ребята навсегда будут привязаны к фабрике. Но очень скоро Санька вдруг заговорил о БАМе. Нина сделала вид, что не услышала. Все же на руках у нее годовалый Сан Саныч, да и в техникум сельскохозяйственный она поступила. Хотя, конечно, некоторая смутная тревога о более интересной жизни, что идет без нее, уже закралась в сердце.

Когда Сашка объявил, что они едут на БАМ, решили, что он едет первым, Нина с Сан Санычем отправятся следом, когда будет крыша над головой.

Саша уехал с первым десантом на Икабью рубить просеку. Нина посидела с месяц в квартире, заскучала и приехала в Беркакит. Дорога сама должна была привести его в Беркакит, куда же еще? Нина всегда любила работать в большом коллективе, и потому она устроилась приемосдатчиком грузов. Работа эта очень важная, можно сказать, узловая. Депо, машинисты, диспетчеры напрямую связаны с приемосдатчиками, и Нина, шагая в мороз и пургу вдоль составов в тяжеленном тулупе, размечая и расписывая грузы, залезая в каждый порожний вагон, чтобы определить его пригодность, постепенно проникала в самую суть этой работы. У нее даже особое чувство по отношению к своей должности появилось. Ну, например, идешь мимо состава, а на вагонах написано твоей рукой: «годен — уголь». Вдруг будто поднимаешься над землей и начинаешь понимать немаловажное свое место в жизни всего громадного комплекса, подающего в этих вагонах первосортный нерюнгринский уголь всему Дальнему Востоку страны. И от этого понимания как-то хорошо, радостно.

Однако со временем в эту радость стала подмешиваться и горечь. Начались у Нины неприятности. Она уже не раз сообщала начальству о том, что с грузами на станции происходят странные вещи. Отправляется одно количество, приходит почему-то меньше. Ей советовали не волноваться: дело обычное, в дороге всегда что-нибудь теряется. Спишем. И списывали! Как-то в адрес Беркакита пришла аппаратура стоимостью 10 тысяч рублей. На осмотре выяснилось, что на пункт назначения прибыло чуть больше половины груза. Нина посоветовалась с Владимиром Ивановичем Правлоцким, членом узлового партийного бюро, отвечавшим за работу с комсомолом, и передала документы в прокуратуру.

Очень скоро она поняла, какое опасное дело затеяла. Ее вместе с Правлоцким начали методично и последовательно выживать из Беркакита.

Но люди, пытавшиеся «образумить» Нину Соколову, плохо знали ее, вернее, совсем не знали. Они, как все законченные эгоисты и деляги, судили о других, исходя из собственного понимания жизни. Например, они были непоколебимо убеждены, что любого человека можно либо запугать, либо подкупить. И даже не подозревали, что идеи о добре и справедливости могут быть не просто словами, произносимыми в целях саморекламы, а быть жизненными принципами и что есть на свете «чудаки», которые получают удовольствие, делая добро незнакомым людям. Не учли они и того, что абсолютное большинство работников узла окажется на стороне Нины Соколовой и Правлоцкого.

Нину избрали секретарем узлового комитета комсомола.

Тем людям надо было задуматься, а может, и поостеречься. Не тут-то было. Люди, боровшиеся с Ниной Соколовой, привыкли все проблемы решать только в свою пользу. Теперь они решили показать девчонке, как незначительна в Беркаките роль секретаря комсомольской организации. Ей прислали на подпись комсомольскую характеристику девушки, выдвинутой кандидатом в депутаты местного Совета. Нина подписывать не стала. Отказала не потому, что с ней не советовались, а просто та девушка, названная в анкете комсомолкой, на учете не состояла.

Нину вызвали к начальнику узла Бабийчуку. Произошел тяжелый разговор. Соколовой пригрозили увольнением, после которого ее едва начавшаяся комсомольская карьера, естественно, автоматически кончалась бы. Нина была секретарем неосвобожденным и продолжала работать приемосдатчиком грузов.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.