Пришлось взять еще одно произведение Хемингуэя — «Праздник, который всегда с тобой». Маргарита улыбалась иронически, но я оставался оптимистом. И эту книгу я положил в тумбочку и принялся ждать. Но отец, казалось, ничего не замечал. Спустя неделю на обложке образовался тонкий слой пыли.

— А ты уверена, что мой отец неудачник? — спросил я Маргариту.

— Литературный неудачник, — дополнила она.

Я покачал головой и решился на крайние меры. В тот же вечер подстерег отца, и, пока он просматривал газеты, я прочел вслух несколько пассажей из «Снегов Килиманджаро». Голос мой звучал, по моему же мнению, крайне выразительно, и хоть какого-то эффекта я должен был достигнуть. «Почти у самой западной вершины лежит иссохший и окоченелый труп леопарда, — декламировал я. — Никто не может объяснить, что искал леопард здесь, на такой высоте». Отец с удивлением посмотрел на меня.

— Какой стиль! — воскликнул я. — Роскошь! Человек должен стремиться именно к такому совершенству.

— Да, — ответил отец.

Теперь я каждый вечер встречал его фрагментами из всех переведенных на болгарский книг знаменитого американца.

— Если ты имел счастье в юности жить в Париже, — вопил я, — то где бы ты потом ни оказался, Париж остается с тобой, потому что Париж — это нескончаемый праздник!

Отец соглашался, повторял задумчиво: «Париж» — и добавлял, что никогда там не был... Иногда ему приходилось бывать в суде, где слушались дела разных мошенников и даже убийц. Он тихо входил в судебный зал, садился на последнюю скамейку, издали кивал прокурору. Начиналось слушание дела. Остриженный наголо преступник сидел на скамье подсудимых, отец вглядывался исподволь в черты его лица, может быть, пытаясь понять, почему же все-таки совершилось убийство или кража, и что-то записывал в неизменный блокнот. Из суда он возвращался расстроенным.

А я упорно читал вслух. «Макомбер» стрелял прямо в морду животного и попадал выше, чем нужно, и сыпались чешуйки тяжелых рогов, и в тот самый миг, когда, казалось, буйвол проткнет охотника, миссис Макомбер в автомобиле пускала в ход свой манлихер калибра 6,5 и попадала мужу в голову...

— Да, — соглашался отец, — здорово, и вправду здорово!

— А ты почему не попробуешь так писать? — решился я спросить напрямую.

— Не могу, — был ответ.

— Нет, можешь! — Я не сдержался и повысил голос: — Можешь, надо только преодолеть литературную депрессию.

— Какую депрессию? — В голосе его слышался интерес.

— Литературную. И единственный выход для тебя — равняться по Хемингуэю.

— Ладно, попробую. — Отец улыбнулся. — Обещаю тебе.

На следующий день я похвастался перед Маргаритой достигнутым успехом.

— Чудесно! — Она поцеловала меня в щеку. — В конце концов наша задача — правильно направлять родителей.

Мы отправились в кино, и я снова не следил за тем, что делалось на экране.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.