Пропп ныряет в левый коридор, Барран — в правый. Разбежавшись на несколько метров, они оборачиваются друг к другу. Им уже нельзя воссоединиться. У каждого во взгляде нечто наподобие сожаления, выражение солидарности, которое, похоже, удивляет обоих.
Шаги охранников становятся тяжелее, настойчивее, и преследуемые расстаются окончательно: каждый бесшумно бежит в свою сторону.
Освещение коридоров меняется на дежурное. Грохот дверей на выходах из подземелья. Тишина.
Пропп, обессиленный, выходит из какого-то кабинета, где он. прятался. Он пускается в путь по желтому кварталу лабиринта, отыскивая дорогу. Негромко свистит, чтобы его услышал Барран.
Никто не отзывается. На границе между красным и белым кварталами Пропп наконец находит коридор, где располагается хранилище.
Барран уже там. Улыбающийся, спокойный, он ждет, стоя по другую сторону закрытой стеклянной двери. На сей раз уже он отрезал легионеру доступ к сейфу и держит его в плену.
Несколько секунд они глядят друг на друга сквозь стекло. Чувство сообщничества, которое промелькнуло у обоих в миг опасности, улетучилось.
Пропп старается не выдать охватившую его злость. Он понимает, что в этом кону проиграл. Барран по ту сторону перегородки показывает на часы, затем пальцем рисует в воздухе окружность: теперь Проппу придется ждать полный оборот часовой стрелки до следующего обхода.
Медик заходит в хранилище. Пропп смотрит на него сквозь стекло и осознает, что тот будет перебирать комбинации в одиночку.
В два прыжка он оказывается у фотопанно «Все вместе!». Но тут он ничего не может поделать: щит закрыт, не подберешься. К тому же Барран все предусмотрел: с помощью своего черного чемодана он заблокировал бронированную дверь в открытом положении.
Медик, переступая через чемодан, оборачивается к Проппу. Теперь его черед с усмешкой торжествовать. Войдя в комнату с бетонными стенами, он начинает действовать быстрее, движения его торопливы: надо во что бы то ни стало открыть сейф раньше следующего обхода, когда, хочешь не хочешь, придется освободить легионера.
Барран за работой у сейфа. Он откладывает на счетах очередную испробованную серию комбинаций. Он изнурен, хочеть спать, хочеть пить, хочет есть. А сейф по-прежнему заперт; похоже, его никогда не открыть.
Он с беспокойством смотрит на наручные часы. Уже семь — то ли вечера, то ли утра, Барран уже не помнит. Он растягивается на полу, чтобы отдохнуть несколько минут. Закрывает глаза.
В белом коридоре, по другую сторону стеклянной двери, Пропп, устроившись у стены, заснул со столбиком монет в обертке из фольги в руке. Во сне он разжимает руку, и столбик откатывается к стене.
Электрические часы в коридоре показывают 23.48: до обхода остается двенадцать минут.
В хранилище Барран, растянувшись во весь рост, продолжает спать. В коридоре, по другую сторону двери, Пропп тоже спит.
На часах 23.58. Щелчок: восьмерка превращается в девятку.
Внезапно Пропп пробуждается. Взгляд его первым делом устремляется на наручные часы. Запертый, он не может ни позвать, ни сделать что бы то ни было, все пропало. И все-таки он кричит, подняв голову:
— Барран!
А Барран тут как тут — улыбается по ту сторону стекла.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
НТТМ «Дока» и Александр Чуенко
Андрей Лукьянов: «и дефицит колбасы может стать источником вдохновения для лиры поэта»
Рассказ