- Ключ!
Ключ ложится в протянутую ладонь.
- Поддержать?
- Есть.
- Вал не идет?
- Пойдет. Подправим. Еще немного на себя. Еще... Пошел.
- А я что говорил!
- Болт не лезет? Другой попробуй. Ага, точно встал. Теперь мы его затянем. Еще. Еще немного. Хорошо!
Ваня Чуглаев, вроде ни к кому не обращаясь, тихо говорит:
- Охота еще хоть пару труб прокатать...
В голосе нет ни горячности, ни беспокойства - естественность. «Охота - значит, так и будет. Поставим этот вал. Прокатаем...»
Я смотрел, как работают ребята, и переживал: «Вдруг не успеют до конца смены? Вдруг что - нибудь помешает, сорвется?..» Хочется, чтобы все быстрее было сделано. Хочется результат знать, заглянуть вперед. Наконец - то!
Алферьев - высокий, сильный, не руки - рычаги - затягивает последние гайки. Лицо напряженное, багровое. На верхней губе капельки пота. Последнюю затянул. Спрыгивает, вытирает ветошью руки.
- Ажур?
- А как же!
- Порядок, - кивает Русаков. Он вытер темные от масла руки, аккуратно застегивает верхнюю пуговицу на стиранной - перестиранной рубахе.
Заработал стан. Легко пошла взад - вперед, взад - вперед обойма, обжимая стальную заготовку. Успели, Прокатали еще три трубы.
Равиль Якупов, принимавший смену у Русакова, вопросительно смотрел на Сашу, на Ваню Чуглаева, на Володю Алферьева: «Как? Как успели? Думали, что и нам на треть смены хватит с этим валом возиться...»
У ребят в глазах задумчивость: «Сами не знаем. Успели - и все».
Под глазами - тени. Русаков, записывая в «Журнал проката стана «ХПТ - 450» ход своей смены, старательно выводит буквы, но перо все равно слушается неважно. Слишком оно воздушно после такой смены.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.