Второй - Лушаков Михаил. Настоящий богатырь - высоченный, широкоплечий. Наташе казалось, что в кабине лесовоза ему должно быть тесно. Он влетал в конторку стремительно, всегда бодрый, радостный, шутил, оглушительно смеялся.

- Сколько, Валечка? Двенадцать? Пор - рядочек! - гремел Лушаков и убегал из конторки на мороз.

Ходил он всегда с открытой шеей, рукавицы постоянно были заткнуты за пояс... Валя в последние дни совсем отстранилась от работы. Она решила перейти в другой леспромхоз и здесь чувствовала себя уже чужой. Наташа работала одна. Валя только мельком следила за ее записями да почему - то не доверяла ей некоторые подсчеты. Шоферы все чаще обращались не к Вале, а к Наташе.

- Порядочек, Наточка! - шутил Лушаков. - От какого это Кости вчера письмо получила? А, вогнал в краску!...

А дядя Гриша, обтерев, как обычно, руки платком, неторопливо подходил к столу и говорил:

- Освоились, Наташа? Это хорошо... Сколько мне насчитали? Запишите, пожалуйста.

Наташа чувствовала себя счастливой, а Валю жалела: наверное, ей нелегко будет уходить с привычного места. И однажды сказала об этом. Валя посмотрела на Наташу недоуменным взглядом и вдруг вся вспыхнула, закричала:

- Жалеть эту проклятую работу?... Да лучше чернорабочей стать! Лучше уборщицей!... Жалеть?... Дура ты. Вот узнаешь.

Больше Валя ничего не сказала. Опять замкнулась. Наташа только пожала плечами: «Непонятная девушка».

... И вот она первый день работает самостоятельно. Вали уже нет. Мастер, как обычно, заглядывает на минутку, потом убегает на электростанцию или к вагонам, где грузят дрова.

Зимний день проходит незаметно. Вот уже кончила работу вторая смена электропильщиков и сортировщиков. Нижний склад пустеет. Прожектора, заливавшие его ярким светом, выключены. Редкие электрические лампочки тускло освещают длинные ряды штабелей, пустые эстакады, неподвижные вагонетки и провисшие на блоках, покрытые инеем стальные тросы.

Лесорубы спят. Не спят только шоферы. На тяжелых автомашинах они пробираются где - то по трудной лесовозной дороге. Нельзя спать и приемщице. Надо подсчитать, что сделано за сутки.

В конторке не очень чисто, но тепло. У Наташи от усталости ноют ноги. Клонит ко сну.

Наташа скинула телогрейку, подмела пол, плеснула в лицо ледяной водой и села за стол. Что ж, конечно, устала, зато первое самостоятельное дежурство прошло хорошо. Она так старалась! Проворно бегала от бригады к бригаде. Сортировщики и электропильщики даже подшучивали над ней: «За тобой, Наташа, никакой лесовоз не угонится!» Зато и сделала все правильно. Сейчас только подсчитать, а утром на отдых - на целые два дня!

Наташа удивилась: Лушаков Михаил привез всего шесть кубометров. Мало. Дядя Гриша и другие шоферы возили по восемь, по десять и даже по двенадцать. Проверила расчеты. Все правильно: шесть! «Наверное, что - нибудь случилось с машиной», - подумала Наташа.

Не отвечая на шутки приезжающих шоферов, она только улыбалась, быстро отмечала путевые листы и опять продолжала подсчеты. Точно так же она улыбнулась, когда ввалившийся в конторку Лушаков загремел оглушительным басом. Он говорил что - то о вчерашней картине... Наташа записала в его путевку шесть кубометров, углубилась было в подсчеты, но вдруг услышала совсем не веселый и не шутливый голос Лушакова:

- Сколько?

Недобро прищурившись, шофер смотрел на нее сверху вниз. Глаза его словно ушли внутрь, чумазое лицо приобрело чужое, жесткое выражение.

- Шесть кубометров, - ответила Наташа, удивляясь и не понимая странной перемены во взгляде Лушакова.

- Ты что это? Первый день, и сразу рабочего обманывать? - загремел Лушаков.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.