Я стреляю — и нет справедливости

Справедливее пули моей!

Типпельскирх и Светлов ничего не знали друг о друге. И оба они рассказали о трагедии. Один — с холодным презрением, другой — со смятенностью чувств человека, умеющего понимать и жалеть, но не имеющего права опустить оружие.

Это только кажется, что гуманизм — легкое, книжное понятие. В трудных противоборствах души рождается он, и порой нелегкой ценой дается право людей защищать его принципы.

Второе рождение песни

Из «радиорубки», как все называли в поезде-типографии узенькое купе вагона, где принимались сообщения ТАСС, выскочила радистка Катя Иванова. Размахивая последней сводкой, она, сияющая, появилась в дверях секретарского купе.

— Каховку взяли!.. Газетчики думают недолго.

Через пять минут секретарь редакции Савельев вызвал по коммутатору армейскую газету.

Добиться армейцев было трудно, но вот наконец в трубке послышался знакомый, с хрипотцой голос Светлова:

— Ты что икру мечешь, старик?

— Мишка! Каховку взяли!..

— Опоздал! Мы уже знаем...

— Мишка, ты не можешь, ты должен написать новый текст «Каховки»! Ну кому, как не тебе...

— А когда тебе нужно?

— Когда? Сейчас! В номер!

— Ты сошел с ума, и это совершенно точно. То-то я думаю, у тебя голос подергивается...

— Я не шучу, Мишка! Нужно! Пойми, нужно!

— Не могу я так...

— И слушать ничего не хочу. Через два часа буду звонить.

Савельев повесил трубку.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• 18
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.