Коль, однако, поддержал Маню и даже проявил при этом чисто детское увлечение:

- Нет, уж, Закатаев, - сказал он - Пулемет вы обязательно, так это здорово будет, понимаете. - Они подходят к баррикаде. Горят костры. Баррикады все в пятнах огней. Вдруг с баррикады та-та-та-та-та! Нет уж, пожалуйста. Пусть нехудожественно, зато здорово!

- Дети, - улыбнулся Закатаев. - Дети. Тут ведь требования искусства, можно сказать, а вы...

Маня улыбнулась ему и даже положила руку на его плечо.

- Пожалуйста, согласитесь. Это так здорово!

- Ну, уж ладно, - вздохнул Закатаев. Наибольшие затруднения встретились при обсуждении костюмной части вечера. Однако было решено, что коммунары будут в пиджаках, запрятанных в брюки и перевязанных в талии красными лентами, а версальцы в солдатских шинелях, подобранных спереди, на манер, как у французов.

Коль получил предложение исполнить роль начальника баррикады. Маня должна была умирать со знаменем, как последняя ее защитница, а сам Закатаев никакой роли на себя не принял:

- Стар уже, - скромно говорил он. - Да, кроме того, придется мне в этот день набегаться, чтобы за порядком следить.

- А впрочем, может быть, мне разрешат воспользоваться на этот предмет лошадью. Я, знаете, с командиром ЧОНа переговорю. Он будет играть командира версальцев, генерала Галиффе, так что ему лошадь, правда, нужна, но ведь у него их две есть.

Коль обещал оказать Закатаеву в получении лошади содействие и, кроме того, согласился похлопотать о револьвере, которым артист хотел подавать сигналы к отдельным моментам пьесы.

- Револьвер, знаете ли, нужен – «наган», а я уж сооружу к нему ракеты. Красная и зеленая. Мы условимся какая к чему, и по ним действовать будете. Ну, не смею задерживать!

Однако в дверях Закатаев остановился и, вернувшись к столу, сказал:

- Только уж разрешите мне наблюдение иметь, чтобы все патроны холостые были. Несчастие может случиться.

Когда успокоенный он, наконец, ушел, Коль хлопнул Маню по плечу:

- Действуй! И чтобы никаких ошибок не вышло.

Маня радостно улыбнулась и похлопала себя по висевшему на поясе револьверу:

- Будь спокоен! Комар носу не подточит!

IV

ВОСЕМНАДЦАТОГО марта Закатаев с пяти часов утра был в хлопотах. Во-первых, - сооружение баррикады! Во вторых, проверка патронов! Это второе, особенно, волновало его. Он по десять раз повторял всевозможные истории о выстрелах и заботливо пересматривал каждый заготовленный патрон. В некоторых, по его мнению, оставалось слишком много пороха и он вытряхивал частицу на ладонь, приговаривая:

- Опалить, знаете ли, может! Глаз попортить тоже легко. Принесенную кем-то до половины наполненную пулеметную ленту, он собственноручно превратил в холостую, причем обнаружил большое искусство в обращении и с патронами и «максимом»:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.