Почему так получается

- Раз в газете напечатано, значит, правда, - безучастно ответила Валя. - Только не вся она, правда - то, сюда уместилась.

И словно треснул в ее душе ледок отчужденности, она разговорилась.

Как же произошло, что комсомолка Валентина Федянина, прославленный бригадир женской тракторной целинной бригады № 17, сидит сейчас, накануне уборки, в маленьком домике с тюлевыми занавесками на окнах, а мир ее ограничен тремя сотками, на которых цветут картофель и подсолнечники?

- Я не знаю. Я все вам расскажу по порядку, а вы уж сами решайте, что к чему...

Немного помолчав, как бы решая, с чего начать, она продолжала:

- Окончила я семилетку и поступила в Мамонтовский техникум механизации сельского хозяйства. Выросла - то я в деревне, к полям привычная... Так вот, техникум я уже здесь, в Рубцовске, закончила. В 1952 году направили меня в Ново - Егорьевскую МТС. Это километров пятьдесят от Рубцовска. Зимой там курсы трактористов вела, а весной бригадиром стала. Директор наш вызвал меня и говорит, что нужно бы женскую тракторную бригаду создать по примеру Ольги Сухорук. Как, мол, смотрю на это дело? Посоветовались, поговорили, обеспечили материальную базу, а потом начали агитировать девчат... Так и создали бригаду, и работали хорошо, без треска, без шумихи. Осенью, когда подвели итоги, смотрим: наша бригада на второе место по Алтаю вышла. С этого времени и пошло. Начали корреспонденты да представители всякие наезжать. Расписали, будто я была инициатором создания бригады. Потом выбрали меня на XII съезд комсомола; там я обязательство взяла; с Кавериным, бригадиром из Казахстана, соревноваться решила. Об этом большая статья в «Комсомолке» появилась.

Она снова берет пухлую папку и раскрывает ее. В папке не меньше сотни газетных вырезок. Валя перебирает их в руках, словно сортирует, некоторые протягивает мне. Насмешливо скривив губы, читает заголовки:

- «Трактористки держат свое слово», «Борьба продолжается», «Боремся за первенство»... Вон как! И поглядите! Почти повсюду подпись: «В. Федянина». А я только одну заметку сама написала, да и ту критическую.

- Как же это? Ведь подпись - то ваша!

- Верно. А дело так было: приедет кто - либо из краевой или районной газеты, спросит, как, что? Ему ответишь на ходу, он занесет в блокнот, а потом говорит: «Подпиши, что все данные верны». Ну и подпишешь. А потом читаешь газету и дивишься: откуда моя статья, когда я ни строчки не писала? И так всю весну и лето. Приезжало корреспондентов по пять - шесть человек сразу. А один раз даже четырнадцать! Смешно: нас всех в бригаде двенадцать, а их четырнадцать! Работать мне, по сути дела, стало некогда: то совещание в районе, то слет передовиков в крае, то бюро райкома комсомола, то корреспонденты просят уделить время. А как - то два художника в бригаду приехали рисовать меня. «Сиди, - говорят, - и улыбайся!» Платок мне старинный с кистями велели надеть, чтоб на сибирскую колхозницу похожа была.

Переведя дыхание, она резко отодвигает на середину стола папку с вырезками и, слегка понизив голос, продолжает:

- Вообще - то у меня большой счет к корреспондентам. Разве они не понимали, что неправильно поступают, приписывая мне все одной? Скажем, токарь или слесарь какой хорошо работает, норму в три - четыре раза перевыполняет - о нем можно писать: своей головой, своими руками он все добыл - и слава его. А у нас ведь не так. Ну, что бы я одна, без девчат сделала? А повсюду звонят: Федянина, Федянина! Поначалу мне, конечно, лестно было, нравилось, потом надоело, да и девчата начали искоса поглядывать: работаем вместе, а говорят при одну.

Она достает из папки вырезку и молча протягивает ее мне. Это новогодний номер краевой комсомольской газеты «Сталинская смена» с дружеским шаржем «Поезд отправляется в 1955 год». В левом верхнем углу изображена Валя на тракторе, за ней мчится и не может догнать Александр Каверин на своем тракторе. В сопроводительном тексте читаю, что это та самая девушка, про которую поют:

Выйду в поле одна - не теряюсь:

За троих молодцов управляюсь!

Я, выжидая, смотрю на Валентину. Она невесело улыбается:

- Видите, и тут, в поле, одна! Девчата газеты читают, им обидно. А я, честное слово, бегать да прятаться стала от корреспондентов.

Она сокрушенно вздыхает:

- Да - а... До смешного дело доходило. Весной жили мы в палатках. Холодно, сыро. Раз прихожу с поля, дрожу вся, даром, что в телогрейке, а девчата меня ехидно спрашивают: «Как, Валентина Яковлевна, разве в нашем вагончике, в этом красивом, праздничном уголке, так холодно?» - и протягивают мне «Сталинскую смену». Глянула я - и сразу мне жарко стало: смотрю, статья о том, что мы живем в уютных, теплых вагончиках, со вкусом убранных девичьими руками, что это просто «красивый, праздничный уголок». И подпись моя! А вагончики те еще на заводе делаются, до нас не дошли. Такое зло меня взяло! Вырезала я заметку и послала ее редактору с ругательным письмом.

Валя невесело усмехается, а я сижу красный от смущения и думаю, что дело, конечно, не только в недобросовестности отдельных журналистов. Хуже всего то, что мы нередко бессознательно извращаем или примитивно понимаем ленинский принцип выдвижения передовиков: вместо воспитания широких масс на примере передового человека, вместо кропотливой и повседневной работы по распространению его опыта мы поднимаем неумеренную и неумную шумиху вокруг его имени. Газетные информации и статьи, очерки и зарисовки в журналах, фотографии и писаные портреты, кадры кинохроники и радиопередачи - все это порой обрушивается на человека, подминая его под себя, мешая ему. Мы иногда забываем о тех, кто работает рядом с новатором, кто учится у него, подхватывает его начинания. Федянина права, предъявляя свой счет к журналистам, забывшим, что трудовая слава тракторной целинной бригады № 17 создана не одной Валентиной, а большим коллективом девушек. И еще одно: не приучаем ли мы сами хороших, работящих людей, о которых пишем, считать себя исключительными личностями, не отрываем ли их от коллектива неумеренной шумихой вокруг их имени? Обо всем этом я думал, рассматривая газетные и журнальные вырезки, в которых слишком часто повторялись фамилия Валентины, ее портреты, но - увы! - редко говорилось о людях бригады.