Пусть я сегодня поняла, что не нужно пить, а завтра? Завтра, когда друзья протянут мне стакан с вином, что я тогда должна делать? Отказаться? Но ведь быть одной трезвой среди пьяных неинтересно. Уйти? Или остановить их? А не поздно?

Уйти я не смогу, ведь это значит бросить в беде и отвернуться от друзей. Хотя некоторые из них друзья по пьянке.

Сейчас мне даже не верится, что когда-то я смотреть не могла на вино и все удивлялась, как люди пьют, а ведь с тех пор прошло мало времени. Мы пьем в подъездах, на улице и дома. Однажды я с подругой зашла в магазин, купили бутылку и пошли ко мне домой распить. Дома был отец, он с каким-то незнакомым мужчиной пил на кухне, а мы пили, закрывшись у меня в комнате.

Мама никогда не замечает, что я пьяная. Почему? Почему она видит, пьяный отец или нет, а меня не замечает?

Мама... Когда-то я ей рассказывала все, но она потеряла мое доверие, и теперь, хотя мне часто бывает нужен ее совет, я не пойду к ней, как бы ни было трудно. Я пойду к подруге.

Может, взрослые думают, что их детям не бывает трудно, что нам только во сне снятся неприятности? Я немного отклонилась от темы, но мы много говорим об этом с подругой, когда трезвые, да и не только с ней, а часто и в классе обсуждаем это, если не поступит предложения: «Девчонки, у кого есть деньги? Давайте сегодня выпьем». Соберем деньги и пойдем в магазин, и нам отпускают вино, хотя здесь же висит табличка, что несовершеннолетним спиртные напитки не отпускаются.

А люди, стоящие вокруг, почему вы молчите? Ведь, может, ваги сын или ваша дочь так же покупает вино, только в другом магазине.

Меня друзья и подруги вряд ли послушаются, если я им скажу: «Не надо пить! Это вредно. Это может привести к плохим последствиям». Ведь они это и сами знают.

Парня еще может спасти армия, а вот девчонку только вы, парни. Так поспешите на помощь к девчонкам! Отберите сигареты и не давайте им пить!»

Письмо Наташи С. вызывает сочувствие и тревожит. Да, ей трудно. И все же я скажу жестко нашему юному автору: не ждите помощи от добрых тетей и дядей, спасаться надо собственными силами. Конечно, как было б хорошо, окажись рядом взрослый умный друг, но такового не оказалось. Большое впечатление произвело на меня Наташино обращение к парням: «Поспешите на помощь к девчонкам! Отберите сигареты, не давайте им пить!» Но ведь у парней примерно те же проблемы... Так что собственными силами – только так. Не слишком ли жесткий разговор по отношению к пятнадцатилетней? Но если в пятнадцать лет пьешь вино, то и спасаться в пятнадцать лет приходится самому.

Наташе кажется: были бы интересными школьные вечера, работал бы каток и чаще давали бы новые фильмы – все было бы в порядке. Но неужели развлечения тут помогут? Неужели вечера, кинофильмы или футбольные матчи могут наполнить жизнь? Сделать ее осмысленной? Нет, дело не в развлечениях, а в самой жизни, единственной своей жизни, которую надо спасать.

Наташа и сама это отлично понимает. Видит, что угасают силы, что в «больной голове» муть и туман. Душевная вялость, беспомощность – и это в пятнадцать лет, именно тогда, когда идут главные душевные накопления! Когда душе, как всякому живому, надо расти и развиваться и для этого нужно ей «усиленное питание»! Ведь для того-то и дан ей аппетит в виде любопытства и любознательности, а тут, кажется, уже и самый аппетит пропал. Опасно, опасно! Надо спасаться, пока не поздно, ведь не поздно еще, время еще не упущено. Бывают случаи, когда уже поздно, когда ловушка захлопнулась, как захлопнулась она для Владимира Петровича, который, понимая, что «дьявол» – водка уже губит его близких, решил убить дьявола и себя заодно. А для Наташи и ее друзей совсем еще не поздно.

Легко сказать – спасаться. А как?

Я думаю: входить в жизнь под всеми, так сказать, парусами. И это не просто красивые слова. Попробую объяснить свою позицию.

Мы нередко представляем себе жизнь, как бы разделенную на две части: работа (учеба) и отдых. На работе мы работаем, а потом от нее отдыхаем, причем под отдыхом понимается прежде всего именно развлечение. На самом деле жизнь, не делясь, идет одним потоком и через те часы, когда мы работаем, и через те, когда отдыхаем. Сюда-то, в этот единый поток, и нужно нам вторгаться.

Нет ничего более утомительного, чем безделье. Нет ничего более скучного, чем непрестанные развлечения. Нет ничего более бессмысленного, чем идти по жизни, ее не замечая.

И потому о главном – о жизни. По мне, так нет на свете ничего интересней людей, любых, от самых тонких до самых простых. Из Наташиного рассказа я не поняла, например, что случилось с ее матерью, почему она лишилась доверия дочери, почему стала равнодушна – что-то ведь с ней произошло? О чем думает эта женщина, просыпаясь утром: о дочери, о себе, о муже?

Мы все время ждем чего-то от жизни, а на самом деле она ждет от нас – участия, порой даже помощи.

Лиза Ш., студентка второго курса одного из институтов, попала в автокатастрофу, ей сломало позвоночник, а это хуже смерти – пожизненный паралич. Группа, в которой училась девушка, сплоченной не была, была скорее разобщенной, но тут она сплотилась, более того, она воспряла, встрепенулась, словно бы новые силы в нее влились. Была создана «служба спасения» со своим штабом, который регулировал дежурства (днем и ночью), доставал, если нужно, лекарства, обеспечивал машину. Когда Лиза в великих муках открывала глаза, рядом всегда был кто-нибудь из своих. Муки же ее были отчаянными не только из-за болей, медицина как-то могла снять эти боли – главную боль она снять не могла: Лиза понимала, что она навеки изуродована, что не встанет, и знала, что должна вернуть слово своему жениху.

Но жених так не думал.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.