На этом можно было бы закончить рассказ, если бы к этому времени кончил свою программу и джаз, но все еще мяукали под сурдинку трубы, и вытягивал свой латунный хобот тромбон, и трещал хольцтон, и рокотал рояль.

И продолжались танцы.

Десятки пар шли по танцевальной площадке, и еще больше стояло за барьером. Здесь, за барьером, стояли те, что не были обучены ни вальсу, ни польке, и потому скупились на билет и просто любопытствовали.

Им были хорошо видны ноги танцующих. В небе они видели звезды, на электрическом горизонте стояла огромная башня, с которой ежеминутно слетал парашют.

Когда заиграла музыка, кто - то спросил:

- Что это за танец? Тустеп?

- Нет, это венгерка.

- Может быть, это краковяк?..

- Мы никогда не танцевали, - задумчиво произнес кто-то за спиной.

Все оглянулись на него. Он был молод. Кто-то весело вмешался в разговор:

- А хорошо было бы, если бы наши ребята танцевали не бостон и не чарльстон, а какой - нибудь свой собственный танец. Ну, кара - кум, например. Разве нельзя придумать такой танец, в котором были бы движения вязнущего в песке человека?

- Я прочитал где-то, - произнес чей - то кислый голос, - умную статью о фокстроте. Вот она где разлагается, мелкая буржуазия!

- Ну, ну, без ханжества, - оборвал говорившего командир, стоявший рядом.

Оркестр в эту минуту заглушил голоса, группа медленно разошлась, собрались новые группы, они приходили парами из глубины парка, - мужчины и женщины подружу.

К кассе пробивался сквозь толпу какой - то мужчина с полевой сумкой на боку. Он всем давил ноги и улыбался и через минуту уже стоял на площадке. Теперь можно было хорошо разглядеть его истоптанные грязные парусиновые туфли. Такое было от него впечатление, будто шел он с утра, пешком, по пыльным дорогам июля, шел весь день, чтобы к вечеру добраться до музыки и ощутить это двойное кружение усталости и счастья.

Под веселые звуки оркестра медленно и величаво пыхтела где-то на реке паровая машина и пускала в небо белые клубы пара. Люди были счастливы на танцевальной площадке.

Это была маленькая площадка на гигантском просторе нашей родины. Она не была никакой не строительной площадкой, на ней не возводили ни мартеновских куполов, ни гигантских пролетов цеха. На ней танцевали. Люди, уставшие после ударной работы, в кружении вальса, как это ни странно, словно снова наматывали здесь на себя потерянные за день силы.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.