Вдумаемся в смысл привычной аббревиатуры ГТО. «Готов к труду и обороне». Это же страна у каждого из нас строго спрашивает: готов ли? И строит стадионы, залы, бассейны, чтобы эту готовность обеспечить. И каждый из нас делом должен дать ответ, что готов.

Партия поручила заботу о ГТО комсомолу. Это не случайно: ведь еще в далеком двадцатом, на III съезде, где Ленин выступил с исторической речью «О задачах союзов молодежи», в решениях было записано: «Физическое воспитание подрастающего поколения является одним из необходимых элементов общей системы коммунистического воспитания молодежи, направленной к созданию гармонически развитой личности, творца – гражданина коммунистического общества».

Отнюдь не ново, но достаточно точно сравнение спорта страны с пирамидой, вершину которой являет собой так называемый

Большой Спорт – олимпийский. Мы с вами – мы все – являем собой основание этой пирамиды. Поэтому в стране бодрый, оптимистичный, я бы сказал, физкультурный, спортивный духовный климат.

И это одна из причин того, почему нам – нам всем – нужна Олимпиада.

3

Для того, кто любит кататься на велосипеде, велосипедист-мастер – ну, скажем, мастер международного класса – герой. И в то же время герой близкий, понятный, потому что дело верчения педалей знакомо и близко. Человек, хоть немного боксировавший в детстве, научившийся разбираться в крюках и апперкотах, не пропускает турниров по боксу или уж, во всяком случае, смотрит их по телевизору с особым удовольствием. Я уж не говорю о футболе, истинно народной игре, вызывающей единение многотысячных трибун, на которых – особенно когда играет сборная – плечом к плечу теснятся люди, .которые, возможно, до сих пор в глаза друг друга ни разу не видели, но они сейчас как родные, они кровно связаны тем, что сами пинали и в свободное время пинают мячик, и потому им близки мысли и чувства двадцати двух молодцов на поле.

Когда-то, помню, один писатель ополчался – не где-нибудь, а на страницах «Крокодила» – на неуклюжее слово «болельщик». Но оно прижилось, потому что по душевной своей сути верно. Разве не отдается в нас сладкой, счастливой болью миг, когда наши забили гол, и горькой душевной мукой, коль его забили нашим?

Ученые говорят, что у болельщиков непроизвольно сокращаются те самые группы мышц, которые действуют у спортсменов.

Помнится, во время чемпионата мира по конькам в Москве, в Лужниках, сидел рядом со мной известный в прошлом конькобежец-спринтер Юрий Сергеев по прозвищу «Стриж», а по ледяной дорожке размашисто несся Евгений Гришин, человек-пуля. И плечо Сергеева, прижатое к моему плечу, было каменно, и он, не сходя с места, словно бы сам устремлялся вперед, и лицо его искажалось прекрасным и страдальческим напряжением бега на короткую дистанцию.

– Что с тобой? – спросил я, а он в ответ:

– Ты-то смотришь, а я-то бегу.

Тот драматический хоккейный поединок Олимпиады в Лейк-Плэсиде, когда наши проиграли американцам, я смотрел на БАМе, на его якутском участке, в поселке Золотинка. Рядом со мной у телевизора сидели шоферы, бульдозеристы, монтажники, электрики. Они же хоккеисты Золотинки, которым через час самим предстояло выйти на площадку в традиционной встрече ветеранов и молодежи.

Мне трудно описать, что творилось в комнате. Как мучились эти парни, как они чуть не плакали, как гневались, соболезновали, искали оправданий и, споря, отметали эти оправдания. Они в досаде били тяжелыми кулаками .по коленям: происходившее касалось их – каждого.

Разъяренный Михайлов, бодая воздух шлемом, не мог протолкнуться на пятачок сквозь стену тел соперников, и Виктор Кяхер, форвард из Золотинки, в миру председатель постройкома, судорожно тянулся туда, вперед, на помощь. Третьяк падал на лед, над ним пролетала проклятущая шайба, и бородатый Юрий Погибельный, экскаваторщик, вратарь, резко наклонялся в ту же сторону, чуть не слетая на пол со стула.

Я с новой силой ощутил тогда, как высоко и бескорыстно чувство нашего «боления»: ни от одной шайбы, забитой или пропущенной за океаном, нам лично – материально, будем говорить так – ни убудет, ни прибудет, что мы Гекубе, что нам Гекуба, не правда ли? Но «боление» было болью.

И как они потом играли, хоккеисты Золотинки! Отчаянно пластался в своих воротах Погибельный, рвался к чужим Кяхер, и борта новенькой, сооруженной в поселке площадки трещали от того, как кидали его на них защитники, но он жаждал гола.

He было у этих ребят такой техники, как у тех, и хода такого не было, и дыхание у них сбивалось, но они словно компенсировали, словно восполняли то, что не смогли наши в Лейк-Плэсиде.

Мальчишки из «Золотой шайбы» – это, конечно, резервы мастерских команд. Отчаянно честолюбивые по молодости лет, еще не иссеченные шрамами юнцы из боевых пятерок московских, сибирских, уральских мастерских команд – резервы сборной.

Но не сочтем ли мы духовным резервом нашего хоккея неиссякаемый азарт многочисленных обыкновенных рабочих коллективов, играющих не во дворцах, а под открытым небом, в мороз и пургу, и за кубки не хрустальные, а жестяные?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.