Никто не помнит, откуда и почему пошла эта дружба-любовь-привязанность-необходимость, но уже никого не смущала табличка на двери в Полуэктовом переулке – первом жилище троицы в Москве – «Брики. Маяковский».

В Москве жизнь поэта стала еще более насыщенной. Он уже давно не был «желтой кофтой», не был тем, кто мечтал «сбросить Пушкина с парохода современности». Это осталось в его прошлом, бунтарство приобрело другой оттенок. Ему нравилась советская власть, и он с искренним рвением взялся за работу в РОСТА. Там же работала и Лиля Брик. Рита Райт, коллега Маяковского по РОСТА, вспоминает: «Маяковский ненавидел «богемность». Он был чистоплотен до болезненности, точен до минуты и организован до мелочей…Маяковский был требователен к себе и к другим. Он с величайшей брезгливостью относился к неопрятности в человеческих отношениях, к расхлябанности в работе, к пустой «болтологии».

Время работы в РОСТА было веселым временем для всех – и для Маяковского, который мог творить сутками напролет, не уставая, и для Лили Юрьевны – она помогала с плакатами, придумывала новые идеи, воплощала их.

И, конечно, Маяковский не прекращал творить. Он писал много, сочно, почти всегда успешно. Он уже не был тем Маяковским, которого просили «не читать». На его «чтениях» в Политехническом музее всегда было полно почитателей его таланта, туда пытались пробираться без билета и сидели даже в проходах. Его обожали, с ним мечтали познакомиться. Встретив Маяковского на улице, потом, хвастаясь, рассказывали об этой случайной встрече знакомым.

Он не прекращал работу никогда. Часто уходил с утра в лес с записной книжкой и работал, бормоча на ходу, расхаживал взад и вперед по какой-нибудь полянке или дорожке, как по своей комнате, не замечая ничего вокруг. Хотя на самом деле природу он любил по-настоящему, любил ходить по лесу, искать грибы. Маяковский был страстным и честолюбивым грибником. Грибы он признавал только белые, и самый большой боровик в истории пушкинского (Маяковский и Брики часто отдыхали в Пушкино) грибоискания был найден именно Владимиром Владимировичем.

Не только природа пленяла Маяковского. Он обожал животных, до нежности, до слез. Знаменитый Щеник из поэмы «Хорошо!» был целым событием в жизни поэта.

Двенадцать

         квадратных аршин жилья.

Четверо

         в помещении, –

Лиля,

         Ося,

                        я

         и собака Щеник.

В 1919 году в Пушкине Маяковский нашел грязного щенка, принес его домой, отмыл в тазике. Лиля Брик воспоминала: «Извели на него всю воду из самовара. Я принесла теплого молока, накрошила хлеб». Маяковский назвал собаку Щеном. Они были похожи: большелапые, большеголовые. Поэта стали называть Щеном большим, пса – Щеном маленьким. Когда однажды Маяковскому и Брикам нужно было уехать по делам, Щена пришлось оставить у знакомых. Вернувшись, поэт увидел похудевшего и голодного пса. По пути домой он говорил Лиле и Осипу: «Нельзя своих собаков отдавать в чужие нелюбящие руки. Никогда не отдавайте меня в чужие руки. Не отдадите?»

А потом Щен пропал. Сколько ни искали, его так и не нашли. До Маяковского дошли слухи, что пса кто-то заманил и убил. Они так и не узнали, что случилось со Щеном.

Прося Бриков «не отдавать его в чужие руки», Маяковский выдавал одну из главных черт своего характера: ему нужны были внимание и признание. Всегда и много. Он терпеть не мог бесцеремонного отношения к своим стихам и не прощал его. Если какой-то журнал печатал не так хоть одно слово в стихотворении, Маяковский буквально приходил в бешенство – звонил, скандалил, требовал извинений.

В 1929 году он затеял отчетную выставку «20 лет работы». Хотел получить признание. Хотел восхищения. Устав от споров и полемики, хотел, по словам Лили Брик, «творческого комфорта». Что было причиной этих перемен?

Лиля Брик, конечно, не единственная женщина в жизни поэта. Будучи в 1928 году в Париже, Маяковский познакомился с эмигранткой Татьяной Яковлевой. Их часто видели вместе, Маяковский по-настоящему влюбился, но Татьяна не хотела возвращаться в Россию. Поэт сделал ей предложение и уехал на Родину. Больше его в Париж не пустили, а вскоре Эльза прислала письмо, где писала, что Татьяна выходит замуж за француза, виконта дю Плесси. Маяковский впал в депрессию. С тех пор, как он узнал о замужестве Яковлевой, состояние его почти всегда было подавленным. Он взял обычай сравнивать себя: «Ну, я, конечно, не французский виконт…» Может, Татьяна Яковлева и была дорога поэту больше, чем Лиля Брик, но одно ясно точно – никто не любил Маяковского так, как Лиля.

В Татьяне ли было дело, или в том, что Маяковский не видел дальнейшего развития своего творчества, но факт остается фактом – 12 апреля 1930 года он написал предсмертное письмо, а через два дня – 14 апреля – застрелился.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.