Обречен на победу

— Может, и повернется. — Гуров пожал подполковнику руку и пошел к запертым дверям объясняться со швейцаром.

Серов вернулся домой, заглянул в холодильник, обнаружил пакет молока, зубами оторвал жесткий, с привкусом воска уголок, хлебнул. Молоко было прокисшее, но холодное.

Только он сел на постель, как зазвонил телефон.

— Ну? — сказал Серов безразлично. — Группу выслали? Кто за старшего? Нет... Он улетел домой, оставил для тебя слюнявчик. Наши деды, светлая им память, собирались покончить с преступностью завтра. А мы покончим послезавтра. И не вздумай мне звонить. Меня нет!

Он положил трубку, выключил бра, лег.

Телефон тут же зазвонил вновь, Серов перевернулся на другой бок. Аппарат не унимался, казалось, он начал подпрыгивать от усердия. Серов пробормотал слова, которые сотрудник милиции употреблять не должен, снял трубку.

— Ну? Кто? Паша, ты? Извиняю. В шесть утра. — Он взглянул на часы. — Через пять часов. Ладно, ладно... Не за что. Спокойной ночи...

Он не поленился встать, закутал телефон в одеяло и сунул его под стол.

Совершенно невероятно, но Гуров заснул мгновенно, снов не смотрел, а когда дежурная разбудила, встал свежий и в отличном настроении. Бутылку кефира выпил из горлышка, быстро уложил чемодан: еще бы, тренировка была, он занимался этим за последние дни в третий раз. Серов вошел, не постучав, положил на стол пистолет в оперативной кобуре и билет на самолет.

— Ваше личное оружие, майор. — Он легко обнял Гурова. — Тебя проводят, а я, извини, спешу. — Серов подмигнул и вышел, не оглянувшись.

Гуров несколько растерялся, пристегнул пистолет, начал одеваться, когда в дверь постучали.

— Открыто! — крикнул Гуров.

— Доброе утро. — В номер вошел Павел Астахов.

— Доброе, — ответил Гуров, разглядывая Астахова, который в шесть утра был в вечернем костюме и при орденах.

Павел вел «Волгу» неторопливо, притормаживая на поворотах, выкатившись из Города, скорости не прибавил. Инспектор ГАИ весело козырнул, Астахов помахал рукой.

И хотя было во всей этой ситуации нечто театральное, у Гурова в горле першило, и он молчал.

— Думаю, год я еще продержусь, — сказал Астахов. — Проиграю и отправлюсь раздавать долги. Многие считают, надо уходить чемпионом, непобежденным. Я считаю, мужчина должен дойти до конца. Ни Валерий Борзов, ни Виктор Санеев, никто из проигравших чемпионов не ушел побежденным. — Он повернулся к Гурову. — Вы устали, скоро пройдет, я знаю.

Гуров был признателен Астахову, что тот не заговорил об убийстве, не благодарит и не заверяет в вечной дружбе.

Гуров кивнул, ничего не ответил.