— И что это даст? — спросил Краев.
— Неужели действительно Сережа убил Игоря? — Кепко поморщился, казалось, он может заплакать. — Он хотел уничтожить Пашу?
— Как дела? — Краев теребил Серова за рукав, заглядывая в лицо.
— Лева посадил его на крюк, теперь будет водить, — ответил Серов. — До подсадчика очень далеко, Усольцев способен сорваться в любой момент. — Он оглядел тренеров и, горько улыбнувшись, добавил: — Мне никогда в жизни не придумать такого, я уж не говорю организовать.
— Этот ваш парень, — Кепко кивнул на дверь ресторана, — в порядке. У него кислород кончился, а он вытерпел, удержался на дистанции.
А свадьба гуляла. Молодежь развеселилась, забыла про киносъемки. Лишь иногда раздавались реплики:
— Я с тобой не танцевала...
— Мало ли, что ты тогда меня целовал... Никто, естественно, не подозревал, что Игорь Белан снимает лишь Усольцева.
Вернувшись в зал, он направился было к столу, вспомнил, что спиртное убрали, остановился, спросил:
— Я не арестован?
— Не говорите глупости, — ответил Гуров.
— Так я отойду на минуточку, — Усольцев решительно зашагал в сторону ресторанного буфета.
— Клава, привет! — Он пришлепнул на стойку десять рублей. — Стакан коньяку. Сдачу оставь себе, детишкам.
— Не могу, Сережа, — зашептала буфетчица. — Видит бог, не могу.
— Почему здесь посторонние? — За спиной Усольцева появился метрдотель.
— Ты что, Сашка, ошалел? — Усольцев схватил метра за атласный лацкан. — Ты пьян!
— Выйди, Сергей, отсюда. — Метр отвернулся. — Ты ни за какие деньги не получишь ни капли.
Проходя мимо свадебного стола, Усольцев решил спиртное украсть. Подойду, налью стакан и выпью, пусть думают, что хотят, решил он. В бокалах поблескивало шампанское, остатки. Ни одной «серьезной» бутылки он на столах не увидел. Ах, так? Ладно. Не ждите, что слаб Сергей Усольцев, вытерпит и это.
Он занял за столом свое место, глотнул минеральной, вызывающе спросил:
— Следующим номером вашей программы?..
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ
На рабочем столе писателя остались наброски и заготовки к повести «Две ночи» («Разлучение душ»). Первая глава повести, которая названа «Ночь первая», по мнению писателя, была уже завершена
Двадцать лет не внедряется изобретение, защищающее человека от удара током