— Мы старались. — Павел рассмеялся. — Оценивать — дело зрителей.

Астахов махнул на камеру рукой и побежал догонять своих товарищей.

Рисованный герой, подумал Гуров, раздражаясь. Меня хотят убедить, что он из чистого золота, а душа у него бриллиантовая... А Игорь Лозянко упал и ударился затылком. И Гуров, прикрыв глаза, чтобы не видеть киноэкран, заставил себя вспомнить, как Лозянко лежал навзничь и мертво смотрел в потолок, а вокруг его головы расплылось черное пятно.

— Я, между прочим, вам это показываю, а вы спите! — Белан толкнул Гурова в плечо. — Куба. Пресс-конференция.

— Я не сплю, — виновато сказал Гуров.

На экране толпились люди с фотоаппаратами. магнитофонами, блокнотами. Комнату или зал, где они толкались, заливал рвущийся из окон яркий свет. Звука не было, люди на экране вдруг развернулись все в одну сторону, раздался уже знакомый голос:

— Ну, ладно, давайте ваши вопросы, только не о модах и не о сексуальной революции.

Астахов, вытирая пот полотенцем, оглядывал собравшихся журналистов.

— Вы романтик?

— Можно сказать и так, но мне кажется, что я просто человек с нормальной психикой.

— Сегодня ваш звездный час, не будет ли вам скучно после возвращения со звезд?

— До звезд я еще не долетел.

Гуров вышел на улицу, попрощался с оператором, который становился режиссером, и пошел в сторону стадиона. «Скоро девять вечера, на стадионе никого нет, зачем ты туда идешь, сыщик? — начал Гуров привычный и уже самому ему поднадоевший диалог. — Перед законом все равны: и олимпийские чемпионы, и те, кто даже трусцой не бегает. Ты не судья. Ты, сыщик, нечто вроде археолога, ты обязан раскопать госпожу Истину. Но и судья учитывает личность обвиняемого... Астахов еще не обвиняемый. Что-то часто спортсмены встречаются на твоем пути, в третий уже раз. Дважды, уполномоченный, ты приходил слишком поздно. Денис Сергачев закона не преступил, не успел, он лишь деградировал, уничтожил себя. Как он сегодня? Надо бы узнать, встретиться. Ни черта ты не станешь узнавать и не встретишься, занимаешься словоблудием, уполномоченный. Красивым хочешь смотреться, перед собой позируешь, тебе стадионы не рукоплещут, пресс-конференций не устраивают. — Он вспомнил Олега Перова — спивающегося, запутавшегося в воровских комбинациях. Он пришел с повинной, и ему дали ниже низшего срока. — Сколько же ему дали? На суд ты не пошел, Гуров, ты занятой человек, на людей тебе вечно времени не хватает. Гробокопатель. Освободился уже Олег? Как его юная голубоглазая жена? Ты ей даже не позвонил. Ветрова убили, Шутин застрелился, Олега посадили, она осталась одна. А ты даже не позвонил. Душевный ты человек, только очень занят, так загружен, что отступать тебе больше некуда. Если ты с Астаховым по-человечески не разберешься, тебе надо менять профессию».

Олег Борисович Краев вместе со своим радикулитом могли обмануть любой консилиум, но не Толика Кепко. Тот пришел, взглянул, выключил духовку, в которой раскалялся песок, и сказал:

— Прячешься? Молодец. Давай соберем ребят, я устрою плов, посидим, рассудим, как нам жить дальше.

К десяти вечера с пловом уже покончили, пили чай. Кроме Кепко, Краева, было еще четверо мужчин в возрасте пятидесяти. Все называли друг друга по имени и на «ты».

— Я через месяц дедом буду, — сказал один.

— Удивил, мой скоро в школу пойдет...

— Хватит! — Кепко хлопнул ладонью по столу. — Если не мы, то кто?

— Толик, не пыхти.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.