Забытье, дремота до трех-четырех. Ночью он снова ел горячее, пил молоко, принимал снотворное и к утру крепко засыпал.
На следующий день, в воскресенье, Сергей шел с непьющей компанией, существовала у него и такая, в баню. Вечером он читал, «сажал» Астахова, смотрел телевизор.
С понедельника он начинал жить и работать. Сергей Усольцев был человек, безусловно, способный и довольно быстро латал образовавшиеся на его «участке фронта» бреши. Начальство оставалось довольно. «Отличный работник, хороший парень, ну, выпивает порой. А кто без греха?»
Трезвый Усольцев был деятелен, сдержан, организован. Через неделю, когда алкоголь из крови уходил, Сергей наслаждался жизнью, свободой. Он смеялся и ликовал, рассуждая: мол, никогда больше в жизни, водка — для слабовольных дебилов. Через две недели жизнь начинала давать сбои. Как уже известно, рушились деловые контакты, исчезали женщины, сторонились «друзья», главное же, появлялись совершенно пустые вечера.
Хорошо, если по «ящику» есть на что взглянуть, а если нет? Он целыми днями слышит: мол, не хватает времени, где взять время? У Сергея иная проблема: как свободное время убить? Иногда есть книжка либо телевизор, чаще вакуум, пустота. Недели через три он идет в ресторан, «посидеть, как все». Двести — триста, а завтра ни грамма, принимает он волевое решение.
Через несколько дней он просыпается, как обычно, около четырех утра.
С месяц назад, на совещании в спорткомитете во время перерыва Астахов вынул из кармана пачку «Уинстона», бросил на стол.
— Курите, ребята, отравляйтесь, — улыбнулся он. — Давно пиджак не надевал, там завалялась.
В общем разговоре Павла не все расслышали. Усольцев стоял рядом со столом, не отдавая себе отчета, накрыл пачку сигарет платком и убрал в карман. О пальцевых отпечатках Сергей читал неоднократно. Пригодится, решил он и не ошибся.
В тот день, когда провожали ребят на спартакиаду школьников, Усольцев находился в состоянии «умеренного» пития, приняв стакан, он «оседлал» Гутлина, прихватил с собой Кахи Ходжаву и отправился в аэропорт.
Он увидел столкновение Астахова и Лозянко, оценил количество очевидцев, решил, что ему выпадает шанс. Он увидел, как Краев увез Нинку и Игорька, конечно, тренер их разъединит, решил Усольцев. Среди создаваемых в периоды похмелья комбинаций он начал искать подходящую. Мне необходимо алиби, а Астахова надо вытащить к трупу. О такой «ерунде», как жизнь Игоря Лозянко, он не думал.
Итак, в этот день он поднялся около одиннадцати. Ноги привычно дрожали, сердце покалывало, а настроение было отличное.
Все прекрасно, прокуратура работает, тут еще милиционер из Москвы оказался, он не даст местным властям прикрыть Пашу. Да и убийство не прикрывают, каждый своим местом дорожит, тут уж не до симпатий.
Размозженный затылок Игоря Лозянко ему не снился, даже не вспоминался. Полный порядок. Нет справедливости — мы ее установим. Интересно, сколько Паше дадут? Каким он оттуда выйдет? Может, он тоже пить начнет?
И Усольцев представил себе, как встречается с Павлом Астаховым около двух у магазина, они молча кивают друг другу, ждут конца обеденного перерыва, берут горючее и идут в кафе. Там у них персональный столик в углу, пьют молча, пока не «достанет». Вот и руки перестали дрожать, пот бисеринками скатился за уши, повис на бровях. Неторопливо утеревшись, налив по новой, они начинают беседу. Все их знают, здороваются издалека, подойти не смеют.
Усольцев тонко хихикнул и, потряхивая животом, затрусил на кухню.
Почему Гуров обратил внимание на Усольцева? Он единственный, кто «оговорился», что Паша, мол, убить может. И лишь Усольцев смеялся в момент проигрыша Астахова. Мало? Не только мало, практически ничего. Гурову просто не за что было уцепиться, он не знал, с чего начать. Надо проникать в окружение Астахова. С чего-то всегда надо начинать. Можно обвинить старшего оперуполномоченного в примитивизме, что он пошел по методу «тыка», то есть ткнул пальцем и сказал: копать здесь. Где наука, где современная техника? Они, конечно, есть, но сначала необходима достаточная информация. А где ее взять?
Как работают геологи? Наука наукой, а сотни поисковых партий топают ножками тысячи километров и берут ручками тысячи проб.
Казалось, Гуров не выхаживал километры, он определил место под фонарем, где светлее.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Олег Ефремов - прирожденный лидер
Творческая педагогика
Прошел XXVII съезд партии