Неустановленное лицо

— Сказала, не надо. Пообещала, что сама с ними разберется.

— Каким образом?

— Не знаю, — ответил Горовец, подумав. — Не спрашивал.

— Она знакомила вас с какими-нибудь друзьями?

— Нет, мы больше к моим ходили.

— Может быть, рассказывала о ком-то?

— Может быть. Но я не помню. Все они любят рассказывать... Особенно по утрам... Я же вам сказал, это было не больше чем эпизодом.

Он нетерпеливо схватился за подлокотники кресла, давая мне понять, что разговор подошел к концу. Но я задал еще не все свои вопросы.

— Скажите, Виктор Сергеевич, а о ком она могла писать в этой своей юмористической повести? Вы о ней слышали?

— Слышал, — ответил Горовец нехотя. — Да только она ведь ее читать никому не давала, одни разговоры вокруг. Я всегда считал, что это очередной ее фокус.

— Очередной? — переспросил я. — А какие были перед ним?

— Не знаю! — неожиданно зло воскликнул он. — Что вы к словам придираетесь? — Но тут же взял себя в руки и продолжал спокойней: — Это просто выражение такое. Я вам сказал: больше ничего не знаю. Что мог, то рассказал. А теперь простите, мне тоже нужно работать.

На этот раз он действительно встал, но я остался сидеть на месте.

— У меня к вам, Виктор Сергеевич, есть еще один вопрос.

— Если один, то давайте, — согласился он и демонстративно взглянул на часы.

— Только один, — подтвердил я. — Расскажите, пожалуйста, что вы делали в воскресенье, начиная часов с шестнадцати.

Горовец с размаху упал обратно в кресло.

— О-о, — протянул он, — это уже серьезно. Вы подозреваете меня в убийстве?

— Слишком сильно сказано, — ответил я, пожимая плечами. — Но такой вопрос мы будем вынуждены задать всем, кто так или иначе был связан с убитой.

— Пожалуйста, — сказал он, откидываясь назад и закатывая глаза. — В воскресенье весь день я находился дома, работал. А в половине седьмого вечера поехал в Дом кино, на просмотр. Там была новая картина итальянского режиссера Серджо Леоне, слышали, конечно? После этого я сидел в ресторане, можете проверить. Там я, кстати, познакомился с Лизой, вы ее сегодня видели. Как я провел ночь, рассказывать? — В голосе его была насмешка.