— Гужонкин, не морочь голову. Здравствуй. Ну?
— Людям, которые занимаются раскрытием убийств, то есть постоянно стоят перед ликом вечности, следует вести себя солидней, — сказал Гужонкин назидательно. — Ты вот растратишь всю свою нервную энергию, а где возьмешь другую, когда она тебе понадобится?
Я уже собрался послать его к черту, но что-то в его словах насторожило меня:
— Это на что же мне может понадобиться моя нервная энергия?
— А ты поднимайся, — пропел Гужонкин. — Мне лицо твое видеть охота. — И положил трубку.
Увидев в дверях лаборатории наши хмурые лица, он оставил свой ернический тон и перешел к делу:
— Пуля, которой вы интересуетесь, выпущена из пистолета системы «вальтер». Это раз. Замок в комнате Троепольской, так же как и замок входной двери, не поврежден: никаких следов пользования отмычкой не обнаружено. Это два. А теперь пальчики. На двери и на дверной ручке комнаты Троепольской обнаружены пальцевые отпечатки, идентичные отпечаткам, во-первых, Лангуевой, во-вторых, одного из милиционеров, которые приезжали по вызову, и, в-третьих, неустановленного лица. Отпечатки того же лица имеют место на полированной поверхности серванта, на дверцах шкафа, короче, повсюду в комнате.
— Проверяли?
— Разумеется. Неустановленное лицо ранее к уголовной ответственности не привлекалось.
— Все? — спросил Северин.
— Ну... — пожал плечами Гужонкин, — если вас ничего в моем сообщении не заинтересовало, тогда все...
— Леня, — сказал я проникновенно, — нас буквально все заинтересовало в твоем сообщении. Просто с утра мы не очень хорошо соображаем...
— Вчера вечером мы соображали не лучше, — буркнул Северин.
— Понял, — серьезно сказал Гужонкин. — У мальчиков неприятности. Объясняю: вас не удивило, что нигде в комнате не были зафиксированы отпечатки самой Троепольской? Нигде!
— То есть как? — нахмурился Северин, а я буквально физически ощутил, что сейчас на нас навалится очередная проблема.
— Вот так! — развел руками Гужонкин. — Такое впечатление, что кто-то сначала стер все отпечатки в комнате, причем стер очень тщательно, а потом кто-то обильно наследил!
— То бишь в комнату входили дважды, — резюмировал Северин.
А я спросил:
— Но ведь где-нибудь должны же были сохраниться ее отпечатки? В кухне, на посуде!
— Возможно, — согласился Гужонкин. — На кухне, сами понимаете, мы не искали. Хотя, когда я брал эти отпечатки в комнате, мне представлялось, что они-то и принадлежат хозяйке. Уж очень их было много. И если б я сам не снимал пальцы на трупе...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.