В принципе надо было собираться в командировку в Мордовию, на встречу с Яроповым. Правда, для разговора материала до смешного мало: фотография убитой, смутные приметы человека с «куклой»... В Мордовию путь неблизкий; а ну как упрется Пиявка? Скажет: не знаю, не помню — и баста. А время, время бежит!
Ибо мы сейчас расследуем не просто убийство неизвестной. Фактически на руках у нас два дела: второе — по факту исчезновения Ольги Троепольской. Где она? Жива ли? С каждым днем шансы на это уменьшаются. Поэтому, посовещавшись с Комаровым, мы решили с поездкой к Яропову повременить, попытаться завтра реализовать кое-какие надежды, которые оставались здесь, в Москве.
Первую я связывал с редакцией, точнее, с заведующим отделом писем по фамилии Чиж. Вторая появилась благодаря Балакину: ему удалось разыскать некоего Кошечкина Валерия Петровича, единственного из жильцов дома, кто был вхож к Яропову. Его, Кошечкина, незадолго до посадки Пиявки самого случайно задержали «под кайфом», нашли при нем шприц и пакетик с опием, осудили на два года. Он уже давно вышел, по сведениям из отделения милиции по месту жительства, ведет нормальный образ жизни, женат, имеет ребенка. Сейчас он в командировке, должен приехать завтра днем. Третья надежда тускло светила нам сквозь бурелом овсовских показаний...
Усталые, злые и недовольные, мы собирались расходиться по домам, когда на столе у Балакина зазвонил телефон. Я стоял ближе всех и снял трубку.
— Копытин, дежурный из 107-го, — послышался неторопливый басок. — Это ваша будет девчонка?.. — Я буквально увидел, как он листает папку со сводками: — Троепольская Ольга Васильевна, рост 165, волосы темные, глаза...
— Наша! — заорал я так, что Северин с Балакиным вздрогнули.
— Ага! — удовлетворенно констатировал он. — Тогда, значит, вот какое дело. Тут один госавтоинспектор, из 5-го, доставил пьяного, а у меня карточка вашей барышни под стеклом на столе, ну, как положено...
Он совершенно никуда не торопился, а я просто приплясывал вокруг телефона.
— Так вот, значит, он говорит, видел вашу девчонку!
— Когда? Где? — выдохнул я.
— Сейчас... — басил Копытин, — сейчас... Я записал. В воскресенье, шестого. В районе пересечения Вернадского с Ломоносовским. В двадцать часов ноль семь минут.
— А что она там делала? — поинтересовался я, недоумевая, откуда такая точность.
— Машиной ее сбило, — объяснил дежурный и добавил обстоятельно: — «Жигулями».
— Насмерть? — спросил я, вчуже удивившись, как вдруг сел мой голос.
— Да вроде нет, — ободряюще пророкотал Копытин. — Вроде, когда везли в больницу, еще жива была. А там он не знает...
— В какую больницу?
— Говорит, в Боткинскую.
— Подождите, пожалуйста, у телефона, — попросил я и, прикрыв трубку рукой, сжато изложил новости Северину и Балакину. Новости тем более ошеломительные, что время совпадало с днем убийства, а место — с районом, где расположен дом Троепольской.
— Ну вот и разгадочка, — улыбнулся Митя. — Она, оказывается, все это время в больнице лежала.
— Погоди радоваться, — жестко возразил Северин. — Мы же больницы проверяли.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
На вопросы «Смены» отвечает Герой Социалистического Труда Владислав Сериков
Клуб «Музыка с тобой»
Что волнует молодых