И как раз в этот день в Ереване проходит пленум Союза писателей, посвященный армянскому эпосу «Давид Сасунский». Нашу всемирную уникальность подчеркивает писательница А. Адалис: «Мы — граждане единственной в мире страны, чья армия может переступить границу, неся на своих знаменах мир». Но чтобы читатели не восприняли славное слово «мир» чересчур буквально, ей приходится сделать оговорку: «Если же кто-либо вздумает помешать благородному делу этой братской помощи — страшный и сокрушительный отпор даст Красная Армия».

Желающие помешать братской помощи действительно нашлись, и страшный | отпор они действительно получили.

«История освобождения человечества вписала в свои анналы еще одну сияющую благородством и справедливостью страницу», — абсолютно верно замечает Павло Тычина. «Вот день, который запомнит история! — восклицает Вениамин Каверин, не догадываясь, что именно этот день история попытается забыть. — Запомните этот день — это будет величайший эпос, в котором выразится вся история нашего времени, весь смысл передовых идей человечества. В этот день история коснулась нас своим крылом, и мы, единодушные в своем порыве, еще раз дружно поклялись отдать все свои силы, все способности великим идеям Ленина и Сталина». В тот же день покинувшее Варшаву польское правительство укрылось в Румынии.

Расцвет дружбы

И был вечер, и было утро. День восемнадцатого сентября. Тоже исторический: это день германо-советского коммюнике. «Во избежание всякого рода необоснованных слухов насчет задач советских и германских войск, действующих в Польше, правительство СССР и правительство Германии заявляют, что действия этих войск не преследуют какой-либо цели, идущей в разрез интересов Германии или Советского Союза и противоречащей духу и букве пакта о ненападении, заключенного между Германией и СССР. Задача этих войск, наоборот, состоит в том, чтобы восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования».

Это было опубликовано на первых полосах «Правды» и «Известий».

В этом заявлении сказано такое, чего не было ни в августовском договоре о ненападении, ни в будущем сентябрьском о дружбе и границе. Советское правительство подписалось: гитлеровцы в Польше лишь «восстанавливают порядок» и «помогают населению». Была ли в истории более открытая и беззастенчивая измена своим же идеям и лозунгам, мыслям и чувствам?

В то же утро просияла благородством и справедливостью фашистская официальная газета «Фелькишер Беобахтер»: «Мы безгранично приветствуем решение Москвы». Берлинская «Монтаг» полностью перепечатала ноту Молотова, переданную польскому послу, и заявила. что Советский Союз из факта распада польского государства сделал вполне правомерные выводы.

Основные силы польской армии были окружены немецко-фашистскими войсками и уничтожались в западной части страны, между Бзурой и Вислой. После жестоких боев большая боевая группа под командованием генерала Кутжеба все-таки вырвалась к Варшаве. А в трехстах километрах к востоку происходило следующее, как писал один из очевидцев Кирилл Левин: «...Стоит столб с серпом и молотом, а в шести метрах от него — другой с польским орлом. Между столбами ров — он отделял один от другого два мира... И вот теперь ров засыпают. Колхозники привозят возами землю, и девушки в белых платьях, одетые, как на праздник, бросают лопатами землю. Работа увлекает их. Они смеются, движения их быстры и легки... Город Остюг. По узким улицам идут без конца танки, орудия, автомобили. Жители смотрят потрясенные — они никогда не видели такой могущественной боевой техники... Вот он, волчий мир капитализма, вот она, проклятая жизнь под панским сапогом...

Ближе к фронту движение становится оживленнее... Чаще попадаются эшелоны пленных. Последний эшелон захвачен тут недалеко прямо в вагонах. На солдатах еще скатки и походные котелки. Они весело переговариваются со своими конвоирами, смеются...»

Да здравствует великий, нерушимый союз конвоируемых и конвоиров!..

А тысячи польских солдат и офицеров уходят в Литву, Венгрию, Румынию. А фашисты добивают окруженные войска и гарнизоны. А бодрые митинги в Москве и Ленинграде, в Минске и Киеве не кончаются. А грунт Куропат и Катыни еще примет тех, кто пока жив. А в Берлине...

«Берлин, 19 сентября. (ТАСС). Германское население единодушно приветствует решение советского правительства... Берлин в эти дни принял особенно оживленный вид. На улицах около витрин и специальных щитов, где вывешены карты Польши, весь день толпятся люди. Они оживленно обсуждают успешные операции Красной Армии. Продвижение частей Красной Армии обозначается на карте красными советскими флажками».

Двадцатого сентября в Западную Украину и Западную Белоруссию выехали советские артисты — давать концерты. Война была очень короткой, операции, едва начавшись, уже подходили к концу. С легким злорадством описывает картину разгрома Виктор Шкловский:

«Польская армия оставляет после себя разнокалиберные остатки.

Польская буржуазия бежала сперва с запада на восток, потом с востока на юг.

Они бежали на «шевроле», «бьюиках», польских «фиатах», «татрах», восьмицилиндровых «фордах», «мерседесах».

Бежали обозами.

Бензина не было...

...Польша воевать не могла. Она могла только хорохориться...

У польских помещиков и капиталистов сперва бензин на автомобили был...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.