И, ко всеобщему изумлению, бросил листик заграничного сервелата на сковороду.
— А мы сгоняем еще по рюмочке... вон, за Аленку... пока суд да дело... — Потом он снял сковороду с огня: — Ну и где колбаса?
На сковородке было что-то желтоватое и пенистое. Мать и отец переглянулись.
— Но... это все в заказе по линии «Внешпосылторга»! — сказала мама.
Дядька кивнул ей, что, мол, понимаю вас и одобряю. А потом, повернувшись к отцу, сказал:
— Зря вы так живете, Егор!
— Да почему? — Отец улыбнулся. — Кому как нравится. Сам же говоришь: душа — мера!
— Разве вам нравится?
— Ну знаешь, Коль, «нравится», «не нравится» — категории во многом относительные. Держать стиль... конечно, это нелегко!
— Не понимаю я! — Дядя покачал головой.
— Если не понимаете, — сказала мать, — ведь это еще не значит, что оно плохое!
— Да растолкуйте Христа ради, к чему она, заграничность ваша?
— «Заграничность»? Это еще можно поспорить. — Отец улыбнулся. — Теперь пол-России так живет!
Вернее всего, дядя не нашёлся что ответить. Он встал, вылил из сковородки то, что осталось после его эксперимента, в уборную. С заметной притворностью всплеснул руками:
— Эх! Надо было подождать. Может, оно бы опять в колбасу превратилось...
В этот момент Алена неприлично и громко — и предательски по отношению к родителям — расхохоталась.
Затем она, не расставаясь, провела с дядей два дня. Школу прогуливала! Он сам на это смотрел, так сказать, философски:
— Гость приехал — чего ж поделаешь!
Через два дня Алена уяснила, что и дядя — это не то. Не подходит ей как заменитель родительской жизни. Слишком соблюдает свою простоту. Алена все хотела с ним завести разговор про Собакевича, который дяде годился бы разве в младшие подчиненные. Но так ничего, и не сказала, а только объявила ему вдруг, что прогуливать больше не имеет возможности. И дядя уехал.
Но Алена уж не смогла жить родительской игрушечной жизнью. Вернее, опять волнами: то вроде интеллигентный способ существования, а то вдруг: «Да ненатуральное это все!» (естественно, в более суровых терминах).
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Международный юношеский турнир сборных команд по футболу
Нравственная норма
Страницы рукописи. Публикация Татьяны Редько