Вы можете ответить, что все вопросы следует обсуждать, что нельзя уходить от негативных явлений. Но в том-то и дело, что вместо обсуждения происходит совершенно иное: легализация того, что не должно быть легализировано, а при частом печатании таких материалов аномалия начинает выглядеть нормой. И все-таки не все вопросы следует обсуждать и не все письма.
Стоит ли две страницы центральной газеты посвящать «животрепещущей» проблеме: надо ли уступать место старикам в автобусе? Десятки писем были написаны на эту тему. Например, юная молодуха пожаловалась на то, что она на первом месяце беременности и над ее головой в автобусе стоял чистенький старичок пенсионер в белом костюме живым упреком. Она, конечно, места ему не уступила, но осадок был настолько неприятный, что она написала письмо в газету. (Впрочем, на носу этого старичка так же не написано, что он пенсионер, как на носу этой девицы не написано, что она на первом месяце беременности.) Двадцатитрехлетний парень с возмущением заявил: почему я, проработав целый день и устав, должен уступать место бездельнику-пенсионеру? Не говоря о том, что этот парень не знает, какая разница между усталостью от работы и от старости, следовало бы сказать ему, что далеко не все пенсионеры бездельники, и что, может быть, этот старик так же отстоял за станком 8 часов.
Результаты обсуждения не замедлили сказаться в нашем городе. Дело в том, что в Узбекистане уважение к старости воспитывается с пеленок. Поэтому стоило старику войти в автобус, молодежь, не раздумывая, вскакивала и уступала ему место. После этого обсуждения стала раздумывать и. конечно, сидя, а старики — стоят.
Я сама уже старуха, но продолжаю работать без всяких скидок. И поверьте, не так трудно мне простоять в автобусе пять-шесть остановок. Но я убеждена, что обычай уступать место старшим гораздо нужнее молодежи, чем нам, старикам. И что может быть позорней, чем делать из таких вещей проблему? А как помогают в воспитании нашего молодого поколения литература и кино? Наши люди штурмуют Эверест, группа Шпаро совершает фантастические экспедиции, вдохновенно работают наши строители. Кстати, один из них, тот самый Марчук, который «играет на гитаре», написал две повести, два настоящих гимна современной молодой интеллигенции, которые не были замечены и буквально потонули в современной юношеской литературе, набитой всевозможным барахлом, расписывающей необыкновенные интерьеры, случайные связи и кутежи.
Герои этих книг большей частью детки академиков, профессоров, народных артистов, предоставляющих свои квартиры во время заграничных вояжей для юношеских пьянок и уединений в темных уголках. С легкой руки этих книг понятие «кандидат наук» стало синонимом слов «проходимец» и «прохиндей», профессор — «рутинер» и «пошляк», а академик — «старый кретин». Невольно думаешь: неужели это те люди, которые в 41-м из своих кабинетов и
лабораторий шли в ополчение и заслоняли своей грудью Москву и Ленинград? А в книге Андрея Молчанова очень талантливо показан целый НИИ, решающий сложнейшие научные и технические задачи, имеющий международные связи, как скопище пьяниц, воров, бездарей и развратников. Стоит ли удивляться, что главный герой, от имени которого ведется рассказ, бездарь, интриган, шантажист, развратник, наконец, убийца, держит всех в кулаке, начиная от своих подчиненных и кончая авторитетным ученым советом? Да стоит ли удивляться, если его друг и заодно муж его любовницы изъясняется приблизительно так: «Соберу десяток ученых рыл, поставлю им жратвы и пойла, и. глядишь, новая строка в трудовой книжке». А ученый профессор, матерый взяточник, учит своего подопечного, как надуть ученый совет, сплошь состоящий из выживших из ума ослов.
Зло не просто побеждает в таких книгах, оно царит, более того, оно поэтизируется.
А ведь подросток нуждается в современной героике. И она есть в жизни. Почему же ее нет в литературе?
Горька трагедия нынешних детдомовцев. Но десятки книг и фильмов превозносят до небес матерей-одиночек и так называемых «современных женщин». Скоропалительные связи и браки, когда наутро «жена» бежит в милицию разыскивать «мужа» и выясняется, что она не удосужилась узнать его фамилию («Москва слезам не верит»)... Сказочки про прекрасных принцев в рабочих спецовках, осчастливливающих несчастных мам и усыновляющих их детей... Образовались определенные штампы в изображении любви: беганье по долам и весям, обольстительные взгляды на танцах, а вслед за этим умопомрачительные постельные сцены. Только непонятно: если это любовь, что же тогда кошкины страсти?
Не забуду, как была потрясена моя дочка после фильма «Странная женщина»: «Мама, как же это можно, приехать в лагерь, вызвать сына с волейбольной площадки и так просто сказать ему, что он никому не нужен? Я, мол, развожусь с твоим отцом, еду к своей маме, а ты живи у его мамы». А ведь нам рекомендуется любоваться этой современной Анной Карениной, любовь которой изображается мельканием на экране всевозможных деталей дамского и мужского туалетов.
Может быть, ни один фильм не принес столько ощутимого вреда, как «Экипаж», вся цель которого, очевидно, переплюнуть американские фильмы ужасов. Но я буду говорить не о второй серии, где авторам всего мало — и землетрясения, и наводнения, и пожара, и горящей нефти и т. д., и т. п.
Когда я спросила у своих студенток-третьекурсниц, что им больше всего понравилось в фильме, они ответили: «Образ матери. Она вполне современная женщина, понимающая, что необязательно выйти замуж, чтобы иметь ребенка».
Тогда мне пришлось объяснить им, какая разница между детскими домами периода войны и нынешними. Я показала им, насколько нынешние детдомовцы несчастнее детей, переживших блокаду, осиротевших во время войны. До них, кажется, дошло. Но ведь всем не объяснишь!
Ведь в этом фильме на фоне идиллии со светомузыкой и золотыми рыбками герой и героиня в чем мать родила не просто предаются любовным утехам, а проводят целую теорию свободной любви. И кто ее пропагандирует? Один из самых неотразимых актеров нашего времени — Филатов. Со всей страстью, во всеоружии своего обаяния он убежденно говорит о том, что современная женщина не должна связывать себя никакими обязательствами, что семья — это пошлость. И ведь многих убеждает. Тем более что во второй серии этот заурядный бабник оказывается фантастическим героем. И вообще всеобщий хеппи энд развязывает все узлы и создает иллюзию полного благополучия.
Кстати, о самых обаятельных актерах. Посмотрите, кто играет роли злодеев в наших детективах. Самые обаятельные актеры. И как и кого они играют! Они поражают своей утонченностью и интеллигентностью. Изысканность костюмов и манер сочетается с неотразимой логикой. Менглет, Гафт со своим лбом мыслителя, Евстигнеев! И как они ловко и умно обводят вокруг пальца всю милицию со всеми современными средствами криминалистики! И как за их обаянием теряется существо самого преступления, а остается только впечатление погони за одним человеком целой своры сыщиков!
Вспоминаю один эпизод. Перед сеансом показывали «Фитиль». Документальный материал о спекулянтах и тунеядцах. Помню эти бездумные морды. Это была жизнь. А потом пошел фильм о таких же жуликах. Но тут же были обаятельные аферисты и обворожительные авантюристки. И вот после фильма за моей спиной разговор компании молодежи:
— Вот это люди, а? Как живут! И какие женщины их любят!
— Еще бы! Умные, интеллигентные!
— А этот дундук из милиции! Со своей женой разобраться не может, где же ему таких ловить?
Вот такая реакция.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Повесть
Заполнив анкету «Смены», 4 тысячи читателей стали соавторами социологического исследования, предпринятого журналом