В этот момент мы проходим над Дмитровой, отсюда кажущимся кучкой маленьких домиков, жмущихся к голубой полоске канала. Мы летим на север, солнце мягко греет нас, и необычная тишина и покой разлиты кругом. Ничто не шелохнется: мы летим вместе с ветром!

Однако до земли так далеко, что кажется, будто мы висим на одном месте. Висим над миром, серо-зеленым, серебристым по краям.

10 часов 32 минуты. Пролетаем над Вербилками. Высота - 4 100.

Глаголев производит измерения, я помогаю ему.

Работу Глаголев ведет сериями по 10 минут. Потом мы минут пять отдыхаем: тянем кислород. Клапаны кислородных приборов монотонно щелкают.

Через каждые 30 секунд я подтягиваю к гондоле стандартный (старого типа) термометр и сообщаю Глаголеву температуру. Он записывает ее. Впоследствии он будет сравнивать ее с показаниями электротермометра и выяснять, насколько «врет» стандартный. Оба термометра подвешены прямо к оболочке и висят метрах в десяти от корзины. Находиться вблизи корзины они не должны: солнце нагревает корзину и нас, а мы нагреваем воздух вокруг себя. Ведь мы же находимся все время в одном и том же слое!

Семин прерывает нашу работу:

- Кончайте, пора завтракать!

Пока мы с Глаголевым заканчиваем очередную серию измерений, Трофимов «накрывает на стол» . Столом служит его чемодан с личными вещами. Трофимов садится в своем углу корзины на мешки с песком и на свой парашют, а чемодан кладет к себе на колени. Мы следуем его примеру и устраиваемся каждый в своем углу. Колени наши почти соприкасаются.

Над головой серебристый шатер оболочки, а под ногами, под полом, сплетенным из ивовых прутьев, четырехкилометровая бездна.

Мы висим над ней и с неземным аппетитом поглощаем жареного окуня.

В самый разгар нашего уютного завтрака над головой Трофимова начинает пищать рация: «СССР-ВР-105» ! «СССР-ВР-105» !... Слежу за вами, слежу за вами!»

- Ну, следи, следи! - ворчит, поднимаясь, Трофимов и, вытерев руки, начинает отстукивать ответ.

- Под нами Волга, братцы! - сообщает он, глянув за борт.

После завтрака мы с Глаголевым продолжаем измерения. Теперь, то ли от еды, то ли уже от усталости, все почти не отрываются от кислородных масок. В мягкой тишине, окружающей нас, раздается приятное ритмичное пощелкивание кислородных клапанов.

В 13 часов на высоте 4 200 метров мы проходим северо-восточнее Кашина. Нас все больше сносит на восток, к Рыбинскому морю.

В 2 часа дня Глаголев заканчивает последнюю серию измерений, и мы начинаем готовиться к посадке - самому сложному и опасному этапу полета. Подтаскиваем все висящие за гондолой приборы, отцепляем их и тщательно пришвартовываем к бортам с внутренней стороны.

Управившись, садимся отдохнуть. Глаголев, посасывая кислород, рассказывает мне о своих планах. Он мечтает подняться со своим термометром в стратосферу километров на двадцать пять, где его термометр особенно необходим.

Но, увы, пока это только мечты: в ЦАО нет еще современных полиэтиленовых оболочек, пригодных для полета людей.

- Химическая промышленность тянет нас к земле, - говорят воздухоплаватели.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.