Можете на меня положиться

Я пожал плечами. Сухов заговорил, снова глядя куда-то поверх моей головы.

— В главном ты прав: Латынина-папу сгубила страсть ко всем этим цацкам. Вещички его сгубили, которые он всю жизнь собирал и копил. А вот в остальном ты ошибся.

Картинка у тебя вышла, конечно, душераздирающая: папа-преступник развращает собственного сына! Любите вы, пишущая братия, такие картинки... А на деле все было проще. Но и страшнее. Началось с того, что Латынин купил у Марата несколько вещей, которые перепродал весьма солидным людям, а вещички те оказались крадеными. Дальше — больше, отступать некуда, замочек-то и защелкнулся. Артист был нужен Марату — как наводчик и для сбыта одновременно, и он взял его мертвой хваткой, уж это-то он умел...

Здесь Сухов неожиданно зло выругался.

— Про Марата разговор особый. Это зверь редкостный, каких мало. И будет теперь еще меньше, — жестко добавил он. — А что до Латынина... Ты прав: сына он любил очень. Вот поэтому он и боялся больше всего на свете, как бы парень н е узнал. Понимаешь ты? Тут драма была почерней той, что ты тут мне нарисовал. Ему перед сыном было страшнее оказаться преступником, чем даже перед законом. И Марат это понял. Он понял это, зверюга, и взялся за парня — так же, как раньше за папу. Мертво. И если бы не твой Кригер...

Вот так, — подытожил он после паузы. — И Латынин не разыгрывал изумления, услышав от мальчишки про Марата: он действительно был изумлен и растерян. Думаю, он в эти дни столько всякого пережил, сколько за всю жизнь ему не доставалось...

«Ай да Сухов!» — восхитился я, мысленно принося ему свои извинения. А вслух спросил:

— Постой, а ты откуда это знаешь? Латынин умер, неужели Марат так быстро стал рассказывать?

Сухов отрицательно покачал головой.

— Как ты думаешь, зачем Латынин назначил тебе встречу у Парка культуры?

— Почем я знаю? Может, деньги опять хотел предложить, может, попытаться что-нибудь выведать про Сашу.

Сухов снова качнул головой.

— Век будешь гадать — не угадаешь. Он нес тебе письмо.

— Письмо? — поразился я. — Мне?

— Для Саши. Он ведь знал, что в конце концов ты его найдешь. Он все понял, когда до него дошло, что Марат и вся гоп-компания задержаны. Там, в этом письме, такое... Неудивительно, что у него не выдержало сердце. Он только казался сильным, этот артист, а на самом деле слабый был человек.

— Покажи! — чуть не крикнул я и, кажется, даже протянул руку. Еще бы: вот это журналистский материал! Но Сухов улыбнулся ласково, а ответил жестко:

— Нельзя. Это теперь документ, он у следователя в сейфе. И вот еще что: Латынин Кригера не убивал. Соучастником был, конечно, мог позвонить Кригеру по телефону, но убийцей — нет.

— А кто же? — совсем растерялся я.

Сухов все так же ласково улыбался. Теперь, кажется, настал его черед баловаться театральными эффектами.

— Помнишь, ты у старушек выяснял, не было ли перед подъездом елинской машины? Мы тут тоже провели свое... исследование. В то время, как ты вытаскивал Кригера из лифта, за два квартала от дома стоял пустой автомобиль марки «Жигули», третья модель, номер 79 — 77. Тебе случайно это ни о чем не говорит? Все, — замахал он рукой, увидев, что у меня на лице тысяча вопросов, — больше ничего тебе сказать не могу, об остальном догадывайся сам. Ты ведь у нас человек с воображением, а?