Повесть
Окончание. Начало в №№ 17—20
Утром, раскладывая по тарелкам нашу обязательную яичницу, Феликс говорил:
— Мне бы на твоем месте просто было страшно. Этот мальчишка узнал что-то очень важное, настолько важное, что они не останавливаются ни перед чем. Он теперь вроде лакмусовой бумажки — определяет, кого надо убрать. Рассказал Кригеру — Кригера убили. Рассказал Елину — убили Елина. Они и его самого могут убить, если найдут.
— Вот именно, — вставил я вяло. Спорить мне не хотелось, голова болела адово. Остаток ночи после звонка Костиной я спал очень плохо, какими-то урывками, как мне казалось, по нескольку минут, и снилось мне все время одно и то же: мы с Андреем Елиным поднимаемся вверх по нашей школьной лестнице, мирно о чем-то беседуя.
— Позвони Сухову, — продолжал убеждать меня Феликс, — и все ему расскажи. Он двадцать раз прав, каждый должен заниматься своим делом.
— Позвоню, — соглашался я.
— И, кстати, насчет этой Елены Сергеевны. Я тут думал вчера... На кой черт ей грабить собственного мужа? А если б даже захотела, так могла бы обойтись и без пасынка, а? Тут или все гораздо сложнее, или, скорей всего, гораздо проще. Сводная сестра — дочь мужа матери, не велика родня... А эти ребята, насколько я понял, и мать родную ограбить не постесняются.
Я кивал головой, слушая Феликса вполуха. Вопрос о том, ограбят или нет антикварную квартиру Латынина-старшего, волновал меня сейчас меньше прочих. Я занимался в эту минуту тем, что взвешивал, подкидывал, пробовал на язык новое ощущение, возникшее во мне. Ощущение это состояло в том, что Андрей Елин, оказывается, всю жизнь был для меня довольно близким человеком. Да, я мог не видеть его и не слышать по году, а встретившись, мы бывали с ним холодны и ироничны. Но теперь, честно оглядывая историю наших отношений, вернее, отсутствия их, я приходил к выводу, что всегда он оставался для меня некоей меткой, полузаметной зарубинкой, по которой я бессознательно отмерял собственные продвижения в жизни. В сущности, я ведь постоянно все знал о нем, а Кригер охотно поддерживал во мне этот интерес, рассказывал о Елине в мельчайших подробностях. Никогда мне теперь не узнать этого точно, но я подозревал, что так же он рассказывает ему про меня. И вот я вдруг осознал, что его смерть — это не просто смерть знакомого человека, что с этой смертью потерялась еще одна частица моей жизни, еще одна после Кригера. Я позвонил Сухову и рассказал про Елина. Он тяжко вздохнул.
— Ну спасибо тебе. Обрадовал. Еще один труп подкинул.
— Извини, если что не так, — сказал я.
— Ладно, будем искать твоего мальчишку, — заключил Сухов.
— Хорошо бы адрес этого «кабинета» выяснить. Вдруг он там и сидит?
— Попробуем, — согласился Сухов, — Это мысль. — Он замолчал, я понял, что он записывает. — Перово, говоришь? Перово — оно большое. Поточнее данных нет? Улица или ориентир хотя бы: кинотеатр, ресторан, а? Нет? Ну ты выясни получше, расспроси там общих знакомых, может, кто был у него все-таки.
— А розыску я не помешаю? — не удержался я от ехидного вопроса, но тут же пожалел об этом.
— Ты это брось, — сурово сказал Сухов, и я буквально ощутил, как он наливается гневом. — Нашел, понимаешь, время...
И бросив на прощание свое коронное: «Если что узнаешь — звони», — повесил трубку.
Потом я поехал в суд. Ибо Ира Уткина ждала, что я ей чем-нибудь помогу, а Глеб Завражный ждал, что я напишу ему моральный кусок на пятницу.
Судья оказался молодым мужиком примерно моих лет. Он долго не мог вспомнить, о ком речь, извинялся, разводя руками: дела идут потоком. Но когда секретарь принесла из архива тоненькое «дело», пролистал его и хлопнул себя по лбу.
— А, по собственному желанию!
В деле, кроме справок с работы и места жительства, имелся всего один листок — заявление. «Прошу развести меня с мужем Уткиным Сергеем Владимировичем по собственному желанию», — написала моя героиня. Мы с судьей посмеялись.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Как поднять инициативу каждого работника, чтобы быстрее добиться повышения производительности труда?
В чем секрет популярности детективного жанра?
Надо обсудить