Человек-легенда, культовая фигура концертно-театральной сцены и киноэкрана 60-х-70-х годов ХХ века, оставшийся таким и в наши дни, Владимир Высоцкий синтензировал в своем песенном творчестве, как он сам однажды заметил, «разные жанры и элементы». Его  бардовские песни  необходимо воспринимать как единое художественное целое, включающее в себя не только текст и музыку, но и темпо-ритмическую манеру исполнения, неповторимый тембр голоса, ломаную интонацию, раскаты отдельных согласных звуков. Это, по словам театроведа Н.Крымовой, своеобразные «маленькие драмы» сродни «уличному театру».

Развиваясь и качественно нарастая год от года,  поэзия Высоцкого продолжила традиции авторской песни (совмещение в одном лице автора текста, музыки и исполнителя, преимущественно под собственное гитарное сопровождение), и перекликаясь  с мотивами классической русской литературы, причем не только в поэзии, но и в прозе.

На вопрос журналистки, каким человеком он себя видит, Владимир Семенович лаконично ответил: «Разным». Столь же разным по форме, смыслу и темам предстает его многогранное литературное творчество. Причем не будем забывать, что помимо песен он писал еще и стихи «в чистом виде» и прозаические вещи (достаточно вспомнить его «Роман о девочках»). Думается, если бы не ранняя смерть, Высоцкий мог стать крупным писателем, таланта и остроты взгляда хватало!

Мы же пока сосредоточимся на живом чуде его любимых народом песен.

Одно из первых своих стихотворений  15-летний восьмиклассник сочинил, побывав со школьным товарищем 8 марта 1953-го на всенародном прощании со Сталиным в Колонном зале Дома Союзов. «Опоясана трауром лент, погрузилась в молчанье Москва...»  Смертельной давки в похоронной толпе, унесшей тогда около полутора тысяч жизней, ребята счастливо избежали.

В  том же году актер  Сабинин  привел Володю в театральный кружок на улице Горького (прежней и нынешней Тверской). Там у него хорошо получались стихотворные импровизации. На семнадцатилетие  Нина Максимовна подарила сыну первую гитару, а российский поэт-песенник Игорь Кохановский  обучил простым аккордам...

По окончании в 1955 году средней школы Владимир шагнул к новым друзьям-товарищам в Большой Каретный переулок. «Где твои  17 лет? На Большом Каретном...»  Его неповторимая атмосфера оказала на будущего поэта такое же сильное влияние, как на юного Пушкина - Царскосельский лицей. По воспоминаниям Игоря Кохановского, одним из центров притяжения для их развеселой компании стала трехкомнатная квартира студентки Щукинского училища И.Крижевской, на которой женился их старший приятель, известный актер, режиссер и сценарист Левон Кочарян.

К нему, на Большой Каретный,  часто заглядывали представители репрессированной интеллигенции и уголовной среды, тянувшиеся к творческим личностям. И те и другие часто вспоминали под выпивку и гитарные переборы о своем лагерном прошлом. Харизматичный Артур Макаров, писатель и сценарист, которому Володя стремился подражать, замечал: «Хотя Высоцкий никогда в «блатных» делах замазан не был, он хорошо знал людей из этого мира». Однако в «кругу Кочаряна» в разное время хватало и селибрити. Режиссер «Неуловимых мстителей» Эдмон Кеосаян, Юлиан Семенов, Олег Стриженов, Илья Глазунов, Людмила Гурченко, Андрей Тарковский, Василий Шукшин, чемпион мира по шахматам Михаил Таль были в числе тех, кто  слушал там ранние песни Высоцкого.

Первые их записи сделали В.Акимов и  Л.Кочарян (позже даже говорили: «золотая пленка Кочаряна»), благодаря которому Владимир Семенович получил свои первые роли в кино, куда его рекомендовал Кочарян, часто работавший на картинах вторым режиссером. Ему-то и посвятил автор знаковую песню о «Большом Каретном».

«Мы жили в одной квартире в Большом Каретном переулке у Левы Кочаряна, жили прямо-таки коммуной... Помню, я все время  привозил для них свои новые песни и им первым показывал... Мы говорили о будущем... была масса проектов... Это было самое запоминающееся время моей жизни» -  так отзывался Высоцкий о бесшабашных годах с привкусом блатной романтики, проведенных в той богемной компании.

Как раз дворовые и уличные песни  с использованием жаргонной лексики принесли  барду первую широкую популярность, тогда еще, в принципе, моветонную.  Народ постепенно прикипал душой к Высоцкому, а «служители муз» охотно слушали в застолье  магнитофонные записи его песен, хотя, для виду, морщились: «Ну  это же дурновкусие».  Примерно  то же самое будут пренебрежительно повторять члены приемной комиссии Союза писателей, куда Владимир Семенович дважды  приносил внушительные подборки своих НЕпесенных стихов (сегодня они изданы и переиздаются), надеясь вступить в СП. Для него это было почему-то очень важно. И дважды его «прокатывали».

...Окончив десятилетку, он готовился к поступлению в Школу-студию МХАТ, осваивал гитару и перепевал тюремный и уличный фольклор – «Постой паровоз», «Течет реченька», «Была весна» и другие гитарные шлягеры той поры. Знаменитая «Татуировка», которую Высоцкий называл первой из написанных им песен, родилась, по его словам, в июне 1961-го в ленинградском автобусе. Автор увидел там пассажира, в вороте распахнутой рубашки которого виднелась татуировка: женский профиль, а под ним надпись: «Люба, я тебя не забуду!». За два следующих дня сложился текст, начинающийся строчками: «Не делили мы тебя и не ласкали. \ А что любили – так это позади. \ Я ношу в душе твой светлый образ, Валя.\ А Леха выколол твой профиль на груди».  Подобралась выразительная мелодия, и песня зажила своей самостоятельной жизнью. Потом к ней стали прибавляться новые,  которые бард исполнял перед друзьями и записывал на магнитофон. А спустя какое-то время немудреная песенка эта отзовется в трагической балладе о сталинских зэках («...Ближе к сердцу кололи мы профили, \ Что б Он слышал, как бьются сердца»). Другое время – другие песни.

В октябре 1964-го Высоцкий записал  на магнитофонную пленку все песни, сочиненные им к тому моменту. Их набралось сорок восемь.  Петь «вживую»  ему пока еще не разрешали,  однако у молодежи и в кругах «продвинутых тружеников»  его слава росла. Эти пронзительные  песни – мини-спектакли  подкупали и надрывно-хриплым баритоном, и неожиданной, «шершавой» образностью, а также насыщенностью их событийного ряда,  динамичным развертыванием сюжета. Уже тогда в песенном творчестве Высоцкого появились ролевые герои с индивидуальными, узнаваемыми чертами характера, давшие повод слухам, что многое из того, о чем поется в его песнях (включая лагерный, старательский и альпинистский опыт)  автор пережил лично. Сам Владимир Семенович разъяснял: «Некоторые привыкли отождествлять актера на сцене или на экране с тем, кого он изображает. Кое-что на своей шкуре я все-таки испытал и знаю, о чем пишу, но, в основном, конечно, в моих песнях процентов на 80-90  домысла и авторской фантазии».

Он не просто пускал в ход домысел и авторскую фантазию, но был наделен редкой способностью «обживать» чужой опыт  как свой собственный  и находить для его выражения нужные искренние слова. Отсюда – и удивительная достоверность, правдивость песенных персонажей Высоцкого -  идет ли речь о бывалом северном шофере-«дальнобойщике», спортсмене, либо фронтовике, которому безоговорочно верили ветераны войны.

Далеко не все песни, созданные Высоцким в первой половине 60-х, относятся к его «блатному циклу». Перепробовав после выпуска из Школы-студии МХАТ ряд театров, он осенью 1964-го стал артистом  любимовского Театра на Таганке. Не буду здесь касаться актерской стороны жизни и творчества Высоцкого, драматических перипетий его человеческой судьбы – о нем уже столько всего написано. Упомяну только те моменты, которые имели непосредственное отношение к поэтическо-песенному творчеству барда.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.