— Не знаю; чем-нибудь.
— В чем хотели бы иметь поддержку комитета ВЛКСМ?
— Ни в чем.
— Ваши пожелания в адрес комсомольской организации и комитета ВЛКСМ?
— Никаких пожеланий нет.
Были, конечно, и иные ответы, более деловые и заинтересованные. Но таких, что я привел, — удручающе много. Пожалуй, большинство. Среди пожеланий в адрес комитета комсомола есть и такое: «Чтобы было тепло и не дуло». Это написал в анкете комсорг бригады...
Игорь Щеглов узнал о своем предполагаемом избрании на пост секретаря заводского комитета комсомола за четыре дня до отчетно-выборной конференции. Узнал как о деле решенном.
Для него, как и для всех окружающих, это оказалось полной неожиданностью. Работал Игорь мастером на сборке и был «всего лишь» членом бюро цеховой комсомольской организации. А тут вдруг — целый завод, тысяча двести комсомольцев.
Я вовсе не считаю, будто произошла какая-то ошибка. Наоборот, даже хорошо, что Игорь не прошел все ступени обычной комсомольской карьеры. Энергичен, прост в общении — не похож на молодых чиновников, которые, увы, есть и среди заводских секретарей. Не дипломат: о негативных явлениях и социальных перекосах рассказывает откровенно. Еще в очень многих комитетах целыми днями тишина и покой. Здесь же нам с Игорем и поговорить толком не давали — постоянно заходили молодые рабочие в свой комитет. Кто с чем: группу подводного плавания организовать, строительный отряд к лету создать, спортивный слет провести, решить проблемы по сверхплановому станку к съезду комсомола... Молодые идут в комитет — это уже хороший признак.
Но я сейчас о другом. Комсомольцев постепенно и незаметно лишили их важнейшего права (а может быть, они сами его отдали?) — выбирать своих вожаков. Все заранее решается «наверху», молодым остается только по команде поднять руку, что они безропотно и делают. Выборы комсомольского секретаря на ВАЗе, когда на одно место было три кандидата, каждому из которых дали возможность изложить свою программу действий, — целая сенсация. Хотя, уже всем это ясно, такая практика должна быть нормой. Но повсеместная норма пока еще другая — главные молодежные вопросы решать без молодежи. За нее. Кто, например, на заводе знает, почему недолго проработал «позапрошлый» секретарь? Я-то знаю: случился конфликт с вышестоящим комсомольским руководителем. Не о том речь, кто был прав, кто виноват. Так происходит повсеместно — комсомольских лидеров назначают и смещают без всякого совета с комсомольцами. Даже без объяснений. И все это называется — выборы... Мне видится тут прямая связь с темой социальной несправедливости. Ибо что может быть несправедливее, чем фактическое лишение человека права голоса, полное игнорирование его мнения? Безразличие, сквозящее в анкетах большинства комсомольцев, — тоже прямая реакция на такую несправедливость.
Если б наш разговор с генеральным директором происходил немного позже, после опубликования проекта Закона о государственном предприятии (объединении), то складывался бы он, наверное, иначе. В проекте сказано: «Возможности удовлетворения потребностей коллектива в социальных благах определяются конечными результатами работы предприятия, хозрасчетным доходом коллектива». И еще: «Вопросы социального развития решаются с непосредственным участием всех членов трудового коллектива». Но закон не будет действовать автоматически, без всякого усилия со стороны предприятия.
У ивановцев есть отличный конечный результат. С переходом на самофинансирование у них появилась и реальная возможность распоряжаться частью прибыли, не выпрашивая средства в министерстве. Они готовы уже сейчас вложить миллионы в социальное развитие предприятия, но... никто не возьмет их честно заработанные рубли. Главивановострой в прошлом году впервые за десять лет выполнил план ввода жилья. Да планы-то каковы? Объемы капитального строительства в главке снизились со ста до семидесяти миллионов рублей в год. Почти на треть! Если к этому, приложить список незаконченных долгостроев, станет ясно, что заводчанам не приходится рассчитывать на строителей. Открою небольшой секрет: есть договоренность с одним ведомством — в обмен на сверхплановые станки оно будет строить жилые дома для завода. Но и жилье — полдела, частичное решение социальных проблем.
Был у меня обстоятельный разговор с первым секретарем горкома партии Анатолием Федоровичем Гордиенко. Обрисовав сложное положение в городском хозяйстве, Анатолий Федорович отметил, что в ближайшие годы город мало чем сможет помочь заводу — наоборот, он сам ждет помощи от станкостроителей. Ведь в конечном счете то, что заводчане сделают (в сфере соцкультбыта) для себя, облегчит положение и в целом по Иванову. Короче говоря, социальные блага никто не поднесет заводу на блюдечке с голубой каемочкой. Их придется создавать самим — в реальной обстановке другого варианта нет...
Теперь о другом пункте нового закона. Как рабочие будут участвовать в решении вопросов социального развития?
Сделаю небольшое, но необходимое отступление. Вот совсем, кажется, недавно обсудили и приняли Закон о трудовых коллективах. Возлагали на него большие надежды, рассчитывали, что он поднимет общественную активность, привлечет людей к управлению производственной и социальной жизнью. Кто сейчас на заводах вспоминает этот закон? Руководящие товарищи научились прекрасно его обходить, а большинство рабочих просто не знает конкретно, в чем их новые права и как ими пользоваться.
Много лет рабочего убеждали: «Ты хозяин!» Хозяин завода, стройки, колхоза... Но если я фактически не участвую в управлении своим хозяйством, какой же я хозяин? Участие рабочих в управлении делами предприятия свелось в основном к участию в ПДПС — постоянно действующем производственном совещании. Это когда раз в месяц или квартал соберутся несколько десятков человек, выслушают доклад начальника, поговорят о текущих неурядицах и разойдутся до следующего раза.
Всячески пропагандировалась и такая форма «участия» рабочих в управлении, как пересмотр норм выработки по собственной инициативе. Но рабочий прекрасно знал: проявит он инициативу или нет, а нормы с нового года все равно ужесточат — и сейчас так делается. Независимо от того, внедряются какие-либо новшества или нет.
И среди рабочих сложился определенный психологический тип, его можно условно назвать сторонним наблюдателем. Он охотно критикует, указывает на разные недостатки, но сам активных действий не предпринимает. Такая деталь: во всех цехах станкозавода возмущаются изредка перепадающими продовольственными наборами. В нагрузку к ним навязывают залежавшиеся товары — мыло, окаменевший кисель в пачках. Полное безобразие, справедливо возмущаются. Но кто-нибудь пришел в партком, профком, к директору и выложил на стол этот издевательский набор?
Мы сейчас сталкиваемся с тем, что выросло целое молодое поколение, не умеющее — или не желающее — пользоваться своими правами. С тем, что воспитание чувства хозяина надо начинать заново. С тем, что вместо общих слов и призывов нужны конкретные демократические перемены в каждом коллективе.
После январского Пленума общественная активность начала выходить из застоя. Острее, критичнее стали выступления на собраниях — это, пожалуй, единственная форма участия в управлении, которой рабочие еще пользуются. Но опять-таки критику на собрании не отнесешь к действенным формам управления: слишком мы привыкли, что после собраний почти ничего не меняется, выполнение принятых решений не контролируется. Нужно искать новые формы. В том числе и формы коллективного решения социальных вопросов.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
Повесть
Девять парней одного призыва
Париж. 1984 год. Жюри конкурса «Жилище завтра», организованного ЮНЕСКО и международным Союзом архитекторов, подводит итоги