Музыка в семье, в рабочем коллективе в учебной группе, школьном классе — вот тема публикаций, первую из которых мы предлагаем сегодня вниманию читателей клуба «Музыка с тобой». Почему нам нравится та, а не другая песня, именно этот, а не другой исполнитель? Какие жизненные истоки у наших музыкальных пристрастие? Умеем ли мы уважать вкусы друг друга? Давайте серьезно и откровенно поговорим об этом. Разумеется, мы ждем писем наших читателей, рассказывающих о музыке в их жизни, подсказывающих адреса интересных командировок для наших авторов.

Мы сидели уже давно, и разговор обещал быть еще долгим. Радио накручивало немудреные песенки, одинаковые, как новенькие покрышки для «Жигулей», и кто-то заметил:

— Выключить бы, мешает.

Но Валерий остановил:

— Подожди. Отец говорит, надо понимать любую музыку. Хотя бы пытаться понять...

Отец семейства — Александр Васильевич Лялин, слесарь-инструментальщик Кашинского завода электроаппаратуры. Помнится, он тогда ещё задумался на минутку, крепко потер сильной ладонью подбородок, улыбнулся и как-то смущенно заметил:

— Знаете, можно сколько угодно спорить о вкусах... Но пока по радио и телевидению передается плохая музыка, примитивные песни, их будут слушать. Ведь никуда не денешься. Поэтому, коль музыканты воспитывают слушателей пока слабовато, надо учиться

— А какая музыка, по-вашему, плоха?

Александр Васильевич поморщился и ответил сразу:

— Шумная.

Городок Кашин и вообще-то спокойный, негромкий, а набережная Тургенева, где расположился крепкий бревенчатый дом Лялиных, кажется, совсем утопает в почти деревенской тишине. Это ведь одно название — набережная, а на самом деле лишь заросший травой и кустами берег реки Кашинки, что, петляя, едва течет между белеющих кувшинок под низкие деревянные мосты, которые называют здесь лавами.

Специально, что ли, выбрал Александр Васильевич место для дома на этом нешумном берегу, когда сразу после войны пришел в Кашин строить новый завод, — кто теперь на это ответит? Время было быстрое, суетное, время большой работы и порой излишне громких песен. Звенели пилы на новостройке, грохотали грузовики, подвозя новые станки, гремел на городской площади духовой оркестр. А у Лялина к духовому оркестру отношение было прохладное. С того самого, предвоенного, сорокового года, когда начиналась его солдатская служба на Дальнем Востоке...

В учебном полку и взвод музыкантов был учебным. Уж что они там разучивали, неизвестно, только шум стоял невероятный. Стараясь не мешать друг другу, разбредались музыканты как раз по ближайшим солкам, рассаживались поодиночке и дудеть начинали. Каждый свое. А между сопками, словно на площадке гигантского амфитеатра, занимались подразделения новобранцев. Тяжелый пот солдатской учебы лился в сплошной какофонии звуков трубы и валторны.

Сороковой, предвоенный... На фронт Александр Васильевич попал через два года, и так уж случилось, что приучила его война к другому музыкальному инструменту. Валялся после тяжелого ранения в госпитале, рука срослась, но работала плохо, и тогда хирург, хитрец, нашептал:

— А попробуй-ка, Саш, гитару... Бывало, помогала она.

Не поверил Лялин, но все же отыскал у ребят старую, облезлую семиструнку, разучил понемногу, вдали от ехидных слушателей, несколько аккордов. А потом и перебор у него пошел. Пели тогда и «Землянку», и «Катюшу» под гитару. С каждым разом вокруг собиралось все больше выздоравливающих бойцов, охотней они подтягивали, смелее играл Лялин. Рука наливалась силой, словно заряжали ее чуть подрагивающие струны гитары. И очень скоро, когда настал срок медкомиссии, тот самый лукавый хирург заметил после осмотра:

— Лучше, молодой человек, гораздо лучше. Так и продолжайте... играть.

Гитара выручила, помогла вернуть руку. И научилась чуть позже эта страшно перебитая осколком рука инструментальному делу, научилась покорять самый твердый металл, резать из него, гравировать и шлифовать тончайшие профили. Спасибо ей, скромной облезлой семиструнке.

На тихой набережной Тургенева вырос крепкий нешумный дом. Родились сыновья, тоже крепкие, основательные. Пошли вслед за отцом осваивать непростое и престижное дело слесаря-инструментальщика. Вместе с ними явились в избу и мелодии новых песен из нового времени.

— Вкус проявляется в умении выбирать, это каждому ясно, — неторопливо рассуждает Александр Васильевич. — Ясно, но часто путают и вместо того, чтобы выбирать, просто отвергают. Вот как и я с духовым оркестром. Терпения не хватает, что ли...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.