— Кого? Тебя? Хо-хо... – Будто гнилую пробку изо рта выбил. – Я не позволю, чтоб надо мной всякая!..
— Над кем же вы смеялись?
Моев на секунду растерялся, скрыл глаза за опухолью век, заговорил злобно:
— Не пойму я тебя. Деньги, которые можно получать, сидя на завалинке, пропадают, а ты старый горб гнешь. Я помогу тебе на завалинку сесть! Не я буду Моев.
— Ладно, делу – время, потехе – час.
Василий Андреич вышел и только тогда понял, в какой глупый разговор он был втянут. «Не пашут, не сеют, а они йот родятся, – думал он, надевая спецовку. – Должно быть, кроме слив, еще кое-что корчевать нужно».
Припоясывая на ходу светильник, он заспешил к стволу.
Рукоятчик Михаил Сухов рад встрече с другом.
— Опаздываешь.
— Да с начальником процеловался...
— С Моевым?
— Ага.
— Я его вчера в клеть не пустил – пьяный был.
— Ты, Миша, приди завтра на шахту до смены. Надо ошкурить мужика да в створ поставить.
Морщины на лице Сухова сбежались.
— Отставили мы свое, Вася.
— Миша, ты что?! – Василий Андреич пытался заглянуть в лицо Сухова. – Смеяться разучился? Нет. А коль нет, то и хорошо. Старики мы – дубы, да? Режь – кровь не потечет? Эх, ты...
— Ладно, приду.
— Да не в этом дело. Я к тому: тело живое – душа умерла. А тогда зачем жить? Тогда лучше в ствол головой.
— Будет тебе меня хоронить! Что-то ты сегодня вытоньшился? – улыбнулся Сухов. – Уж и жилы не даст ослабить. Иди в клеть, крыса подземная.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.