Маршал Рокоссовкий

В боях под Луцком и Новоград-Волынским корпус нес большие потери в людях и технике. Но не было паники, не было беспорядочного отхода. Не было окружений. Была подвижная умелая оборона, упорные бои за каждое селение, за каждую высоту, за каждую переправу.

В те первые дни войны Советское правительство скупо отмечало наградами отличившихся воинов. И все же – это говорит само за себя – генерал Константин Рокоссовский за умелое руководство боевыми действиями был награжден орденом Красного Знамени. Четвертым!

...Командующего войсками фронта, штаб которого размещался в Касне, Семена Константиновича Тимошенко Рокоссовский застал в плохом настроении. Тимошенко без лишних слов подвел генерала к карте и сухо проговорил:

– Немцы пытаются рассечь войска фронта на несколько частей и открыть путь к Москве. Понимаешь? Поезжай сегодня же... Сколачивай группу... Собирай, кого сможешь собрать, и воюй! Вот так, дорогой!

Спустя год-два Рокоссовский почти с сомнением – было ли это в действительности? – вспоминал ту раннюю осень сорок первого года под Смоленском, когда он, командующий группой войск, ел щи из солдатского котелка, спал под сосной на своем генеральском плаще, а весь его штаб помещался в одной или двух автомашинах.

По пути к Ярцеву он подчинял себе все встречные части, подразделения, отряды пехотинцев и артиллеристов, саперов и медиков, связистов и разведчиков. Подчинял бежавших из плена, вышедших из окружения, легкораненых и просто струсивших в первом бою. Он подчинял всех, кто способен был взять в руки автомат или винтовку и стоять лицом на запад.

Ожесточенные, изнуряющие бои. «Группа генерала Рокоссовского» несла большие потери. И все же она росла. Она вбирала в себя все новые роты, батальоны, полки... Это был труднейший период войны, и то, о чем мы расскажем, могло случиться только тогда.

На вопрос о месте командира в бою Рокоссовский отвечал так:

– Я не сторонник ненужной, напускной бравады, как и бесцельной храбрости. Это ниже правил поведения командира. Но порой нужно быть вне правил.

...Во время боев в районе Ярцева Константин Константинович Рокоссовский и командующий артиллерией группы генерал Иван Павлович Камера находились на огневом рубеже. Неожиданно немцы под прикрытием авиации и артиллерийского огня пошли в атаку. Наши бойцы не выдержали натиска, дрогнули. Началось беспорядочное отступление. Рокоссовский и Камера приняли решение: остаться стоять в полной генеральской форме на виду у отступающих бойцов.

Не ищите в этом эпизоде любви к острым ощущениям, испытания судьбы. Просто они знали, что в сложившейся ситуации только так можно остановить отступающих, ликвидировать панику. Генералы не ошиблись. Прошло несколько томительных минут, и послышались голоса:

– Стой! Куда бежишь? Видишь, генералы стоят, а ты...

Остановился один, другой, десятый... Отступление прекратилось. Бойцы залегли. Вражеская атака захлебнулась.

...В историю битвы за Москву 16-я армия Западного фронта под командованием Рокоссовского вписала, может быть, самую яркую страницу. По тем временам эта армия была грозной силой. В нее входили шесть дивизий, танковая бригада и другие части. Но и участок фронта – 50-километровая полоса, – на котором армия занимала оборону, был важный, пожалуй, самый важный на дальних подступах к Москве. Соединения армии перехватывали основную магистраль Смоленск – Вязьма – прямой путь к столице.

Рокоссовский делал все, чтобы укрепить оборону. Его бойцы копали противотанковые рвы, стыки и промежутки между полками густо минировали. Приказом командарма были созданы подвижные отряды саперов. Передвигаясь на машинах, снабженных минами и подрывными зарядами, они должны были контролировать все танкоопасные направления, преграждать путь вражеской технике, не пускать ее в глубину нашей обороны.

Шоссе и все проселки перекрыли артиллеристы. Каждой батарее придавались специальные подразделения для борьбы с танками. Стрелки готовились к борьбе с вражескими автоматчиками.

16 октября враг нанес по частям армии удар огромной силы.

Отступать было некуда, за спиной – Москва.

В те дни генерал Рокоссовский постоянно находился на передовой, в войсках. Среди бойцов переднего края он чувствовал себя спокойней, уверенней, острей сознавал свою личную, физическую причастность к тому, что происходило на поле боя. И его армия выстояла.

Его радовало, что соединениями армии командуют надежные, знающие командиры. Особенно по душе пришелся командир недавно прибывшей на фронт 316-й стрелковой дивизии генерал Иван Васильевич Панфилов. Дивизия его производила прекрасное впечатление, крепко сколоченная, отлично обученная.