— И что же, никто не помер за пять лет? — переспросил министр.

— Ни один.

И предложил он ей тогда повторить все это на совещании руководителей строительных организаций. — Пусть и они услышат, что есть такой детдом, где живут дети погибших фронтовиков. Отцы их были героями, таким памятники ставят, а у детей своего дома нет. И посмелее, не стесняйся — пусть начальники стыдятся, что до сих пор ничем не помогли...

Именно после того визита и начали строить дом, что стоит сегодня на улице Байнал-Минал. И тогда любимой сказкой малышни стала история о предстоящем вселении в новые хоромы. Неужели у каждого из них будет своя кровать, своя тумбочка и у каждого — свои тапочки?

Трудно представить нынешним детям, что самая большая мечта в детстве может быть такой скромной.

— Тогда мы знали, что новые ботинки — за хорошую учебу, за хорошую работу, — говорит Владимир Васильевич Хлебушкин. — Я на своих детей смотрю, нет у них тех стимулов. Трудятся, ленятся — все равно знают: им принесут на блюдечке. А жаль, ведь не готовы они к настоящей жизни...

Когда строительство дома заканчивалось и уже ожидалось великое переселение, кем-то было принято решение: здание отдать греческим репатриантам. Как бы поступили вы в этой ситуации на месте Антонины Павловны? А она подумала о том, что не сможет ничего объяснить детям, и приняла решение вселяться. Даже несмотря на недоделки. Телеграфировала об этом Дыгаю и даже успела получить от него ответ: «Решение поддерживаю». А чуть ли не на следующий день после переезда — звонок из ЦК Компартии Узбекистана и вызов к первому секретарю Усману Юсупову.

— В кабинет вошла уже без слез — прежде отревелась, — вспоминает теперь Антонина Павловна. — Тут же полковники стоят, все начальники стройуправлений. И началось:

— Это ты, Булочкина, натворила? Наломала дров!

Я побледнела, партбилет в руке зажала. Ну, как, думаю, скажет сейчас: «Клади билет!».

— Да как же ты посмела-то?

— А мне разрешили, — говорю тихо, а сама чувствую, как заливаюсь краской.

— Что? Кто?

— Дыгай Николай Александрович... Тут же связался он по телефону с Дыгаем, и тот подтвердил разрешение на переезд.

— Ну, Булочкина, твое счастье, — оттаял первый секретарь. — На новоселье-то позовешь?.. Вот что, товарищи, сегодня вечером чтобы все были с женами и подарками на новоселье в нашем Комсомольском детском доме...

С того времени и повелось: новогодняя елка у нас третьего января. И дети из прошлых выпусков, и видные люди Ташкента к нам в этот день приходят. Приезжайте, гостям мы всегда рады, — улыбнулась Антонина Павловна.

Своя история и у дачи. А с ней тоже не обошлось без везения. После землетрясения 1966 года дачу в Чопан-Ота у детдома забрали кому-то под жилье, обещав со временем выделить другой участок. А потом, как водится, все не до того было. Целый год ходила Антонина Павловна на прием к председателю облисполкома. То просят еще ждать, то предлагают участок слишком далеко. Наконец один старичок из исполкома ей посочувствовал:

— Давно ходишь, смотрю, все никак не находишь. Что никогда не зайдешь к Кариму? Знаю тебя, знаю, что ищешь, знаю участок, поедем покажу.

Привез ее Каримока к участку на реке Каракамыш.

Глянула она и еще раз пожалела об утраченной даче с ее фруктовым садом; здесь же почти 10 гектаров неудобий — бугры, да овраги, да вековые талы в три обхвата.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.