— Отменят...
И здесь я не столько понял, сколько ощутил, что сначала чьи-то пальцы сдвигают блюдце, а далее уже три остальные руки подхватывают движение.
— Спросим, когда война кончится? — предложил Павлов.
— Об этом лучше военного, — разъяснил Артюхов. Надумали вызвать генерала Скобелева. Блюдце забегало по бумаге, и отчетливо сложилась фраза:
— Гитлер капут.
Я посмотрел на Павлова — ясно, что это он сам, не отдавая себе отчета, начертал.
— Ответ содержательный, хотя странная стилистика, — резюмировал Артюхов.
Обольянинов предложил вызвать Екатерину Великую.
— Ваше величество, — вкрадчиво приступил он, — кто из девочек нашего класса вам больше всех нравится?
Артюхов и Павлов с возмущением взглянули на юного кавалера, считая, что он задает неподобающий вопрос. Руки наши в очередной раз застыли на матовом фарфоре блюдца. И неожиданно передо мной заколыхались темно-медные волны волос Шавейко. Они то рассыпались, то стягивались в жгут, переливаясь яркими звездочками меди. Мои пальцы дрогнули, опережая другие. И блюдце вывело ошеломленным товарищам: «Шавейко».
— У императрицы превратное представление о красоте, — вздохнул Обольянинов.
Артюхов поднялся из-за стола:
— Надо еще раз изучить гадальную книгу. Что-то у нас не срабатывает.
Потушили свечу, распахнули окно, спрятали чертеж. А я решил про себя, что непременно пойду на день рождения Шавейко.
Обуреваемый сомнениями и беспокойством, я постучал в обитую коленкором дверь на втором этаже совсем не разрушенного дома.
— Здравствуйте, — сказал я. Дверь мне открыла стройная, светло-зеленоглазая, с ухоженной прической девушка. Луч солнца, упавший из бокового окна, освещал рассыпавшиеся по лицу веселые веснушки. Туфельки на каблуках делали девушку высокой.
— Моя соученица пригласила меня... — начал объяснять я свое появление, не решаясь назвать Шавейко по фамилии.
— Да что с тобой! Это ведь я!
И я сообразил, что дал маху. Передо мною стояла Шавейко, да какая Шавейко!
Много лет спустя, вспоминая школьные годы, я размышлял о том, что, несмотря на голод, смерть, разруху, жизнь пробивалась через все, словно вода сквозь камни, журча, сверкая, ликуя, и из невзрачных коконов, как всегда происходит на земле, вылетали чудесные бабочки.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Письма из райкома
Московское театральное художественно-техническое училище
Рассказ