«В 1984 — 1986 гг. в Иркутске совершен ряд убийств, изнасилований и других тяжких преступлений. Среди потерпевших были женщины и дети. Расследованием установлено, что эти преступления совершил врач городской станции «Скорой помощи» Кулик В. С, имевший склонность к половым извращениям. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР признала Кулика виновным в совершении указанных преступлений и приговорила его к исключительной мере наказания — смертной казни». (Из сообщений печати.)

Если бы смертной казни у нас не существовало, Кулик получил бы максимальный срок — 15 лет заключения. Ему, похоже, не больше сорока. Даже если предположить, что он отсидит весь свой срок, то выйдет на свободу еще влолне цветущим мужчиной. И, вполне возможно, возьмется за старое. Такого тюрьма не исправит. И, добавлю, не накажет. Потому что, на мой взгляд, несерьезно считать даже пятнадцатилетнее пребывание в колонии наказанием за многие изнасилования и убийства женщин и девочек.

Тот, кто ратует за отмену смертной казни, предостерегает: ведь возможны судебные ошибки, которые в данном случае нельзя поправить. Ссылаются на неэффективность этого наказания в борьбе с преступностью, провозглашают общеизвестные гуманистические принципы... Но при этом почему-то упрямо забывают, за что выносится исключительная мера наказания.

Когда мы узнаем о человеке, лишившем жизни — высшей ценности бытия! — другого человека, а подчас и многих, и даже ребенка, какие нас охватывают чувства?

Когда мы видим на экране зал суда, где звероподобный убийца тусклым голосом повествует о сотнях казненных им в годы войны советских солдат, а то и просто своих соседей по деревне, о чем мы думаем?

С трудом представляю себе человека, который, пылая праведным гневом, воскликнет: «Казнить такого? Да вы что? Как мы можем лишать его жизни! Где же гуманность?»

Однако в отвлеченных беседах кое-кто именно так и восклицает.

Я — решительно за смертную казнь!

Сразу оговорюсь — в исключительных случаях и, разумеется, применительно к людям, умственно здоровым. Никто не требует казнить душевнобольных.

Серьезные сомнения вызывает у меня и аргумент насчет судебных ошибок. Да, конечно, казненного к жизни не вернешь. Но, думается, если действовать по такому принципу, потери для общества будут большими. Что ж, выходит, нужно отказаться, к примеру, от сложных операций, обрекая на смерть тяжелобольных только потому, что врач может ошибиться? Или прекратить исследования космоса, потому что могут ошибиться конструкторы и инженеры?

В США, например, насколько я знаю, вопрос о смертной казни решается по-разному в разных штатах. Даже способ казни различный — газ, электрический стул... Смертная казнь существует в 37 штатах из 50. За ее введение повсеместно голосуют три четверти американцев.

Во Франции смертной казни нет, и, как утверждают, это никак не отразилось на уровне преступности. Вот что говорит по этому поводу видный французский юрист Раймон Форни: «Вопрос о смертной казни во Франции решен окончательно. Однако это не означает, что не может быть исключений. Если бы Гитлер не покончил с собой и его пришлось судить в наши дни, то приговор вряд ли ограничили бы пожизненным тюремным заключением. То же самое относится и к нацистским палачам...»

Но палачи-то эти с собой не покончили, а Клаусу Барбье, например, казнь не угрожала.

Я не юрист, однако высказывание Раймона Форни меня удивляет. Закон есть закон. Так что во Франции, если б захотели казнить Гитлера, пришлось бы принимать новый...

В Великобритании смертная казнь тоже отменена, хотя и недавно. Но для виновных в государственной измене и в пиратстве ее сохранили. Отменил казнь парламент не столь уж значительным большинством голосов. Между тем 67 процентов населения (в том числе премьер-министр Маргарет Тэтчер) — за ее восстановление.

В Польше за смертную казнь — 60 процентов граждан. Впрочем, за это ратует большинство почти во всех странах.

Академик В. Н. Кудрявцев приводит данные социологических исследований, проводившихся у нас в стране, которые свидетельствуют, что большинство советских людей также за сохранение смертной казни, а некоторые предлагают даже расширить ее применение.

Я — за ограничение смертной казни. Нужно ли, к примеру, применять ее к лицам, совершившим убийства на почве ревности, к взяточникам или расхитителям?

Думаю, правы те, кто считает, что угроза смертной казни не остановит закоренелого преступника. Ссылаются на знаменитый пример парижских карманников, устроивших свою штаб-квартиру на Гревской площади под помостом, на котором была установлена виселица, и занимавшихся своим промыслом как раз тогда, когда толпа глазела на казнь их менее удачливых коллег.

Согласен, что введение или отмена смертной казни вряд ли повлияет на число тяжких преступлений. Ведь то, за что положено это исключительное наказание, и совершают люди исключительные со знаком минус. Они готовы на все. Недаром ведь изуверы из группы «Симеонов», захватившие самолет, покончили с собой, как только поняли, что их положение безнадежно.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.