– У тебя другого выхода не было. Ты мне лучше скажи, откуда у него эти карты?
Солоницын изобразил полнейшее недоумение:
– Да не знаю я! Что он – мне отчитывался? Болдырев мерно похлопывал ладонью по схемам.
– Подумай, подумай, Никодим Парменыч... Гляди, учтут в трибунале чистосердечие твое.
– Обещаешь? – с надеждой спросил Солоницын. Болдырев хитро улыбнулся:
– Словечко могу замолвить... Если перед народом заслужишь, конечно...
– Заслужу, богом клянусь, заслужу! – Солоницын снова перекрестился на иконы в углу «залы». Помолчал, потом сокрушенно заметил: – Говорят люди. приметы не сбываются... Мне нынче приснилось, что церковь святого Иоанна упала. Примета?.. Вот и не верь теперича...
– Ты мне приметами своими голову не морочь. Лучше расскажи, кто из наших ему эти карты приносил.
– Да я не знаю... – нерешительно начал Солоницын. – Из наших, из чужих ли... Я ведь его толком и не видел.
Болдырев оживился:
– Ну-ну-ну... Это как тебя следует понимать – «толком не видел»?
Солоницын сказал искренне:
– Петр Сигизмундович отсылали меня... как тому прийти... Нечего, скажет бывало, тебе тута маячить.
– Ну?..
У глазных щелочек купца залучились хитрые морщинки.
– Конечное дело, я разок-другой в щелку-то заглянул: дом, что там ни говори, все ж таки мой, нет? Должон я знать, о чем они шепчутся?
– И о чем же они шептались?
– Ну, про политику больше... Про караван ваш разговоры были... – выдавил из себя Солоницын. – Что за границей делается: «сообчают, мол, то... сообчают это...»
– А что именно сообщают из-за границы? – настойчиво переспросил Болдырев.
– Да я же говорю – все про политику больше.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.